Нина Пигулевская - Арабы у границ Византии и Ирана в IV-VI веках

Защита границ предъявляла все новые требования и Византии, и Ирану. Они опасались друг друга и более мелких, но неспокойных соседей. От Рима Византия унаследовала систему защиты границы путем поселения ветеранов и привлечения к несению охраны федератов. Та же необходимость связала Иран с эфталитами и побудила взять под свою руку государство лахмидов, с тем чтобы они защищали его юго-западную границу от бедуинов, кочевников гор и пустынь, от киндитов, салихидов и гасанидов.

Гасаниды были союзниками Византии и служили ей на известных условиях, к числу которых принадлежала выдача аннон — продуктов и фуража, а также денежной оплаты, как это видно из приведенных выше данных. В распоряжении империи были другие способы поощрения — высокие звания, которые давались шейхам, права на управление той или другой группой племен, территорией.

Значение сиро-финикийских провинций Византии было особенно велико — там сходились у самого Средиземного моря все пути с юга и востока. Пределы подвижного, не потерявшего своих кочевых особенностей царства гасанидов одним своим краем упирались в провинции, организованные соответственно всем принятым в империи положениям. В юго-восточном направлении определить границу труднее, здесь раздел между кочевьями гасанидов и лахмидов может быть намечен лишь с относительной вероятностью.57 Можно назвать отдельные географические точки, в которых гасаниды стояли твердой ногой, как в Хирте ал Харита, на Диоклетиановой Страте и до Пальмиры. Но самая Пальмира осталась опорой империи, ее стены были обновлены при Юстиниане, и туда был назначен дука.58 Сергиополь-Русафа также был византийским, но его главная святыня, храм св. Сергия, почиталась христианами всего Ближнего Востока.59 Между монофизитами и несторианами шла борьба, каждая из сторон ревниво почитала знаменитый храм святого, дорожила этой святыней и хотела ее считать своей. Отсюда возникало желание воспроизвести ее у себя. Это нашло свое отражение в построении храма, в Айнкенойе (Бет Арабайе), точно воспроизводившего храм Сергия в Русафе, о чем сообщает житие Ахудеммеха.60 Предположение, что за стенами города Русафы, extra muros, находился преторий филархов гасанидов, едва ли справедливо. Оно основана на том, что были обнаружены развалины здания, на абсиде которого имеется надпись, украшенная орнаментом в виде листьев акинфа, — ??????????? — ??????????.61 Гасанидам были подчинены значительные области, и Сергиополь находился в самом центре этих областей.62 Даже если считать высказанное предположение правильным, то именно расположение этого здания указывало бы на то, что самым городом гасаниды не могли распоряжаться. Более вероятно, что это здание было церковью и надпись в честь Мундара сделана как пожелание кого-нибудь из его почитателей. В Сергиополе состоялась встреча сирийца Магна и гасанида Мундара.63 Каким глубоким было проникновение греческого элемента на восток, арабского в Византию и как беспрерывно осуществлялась диффузия, об этом свидетельствуют археологические и эпиграфические данные провинции Аравии.64 В этом отношении следует отметить, что некоторые поселения в византийской провинции Аравии носили названия южноарабских городов, что обычно указывает на места, откуда пришли новые поселенцы. Так, в пятом уделе этой провинции Леджа (Ledja), в епархии, носящей название Эзра (древняя Зорава), на восток от Зоравы находилось селение Наджран.65 В нем сохранились надписи, упоминающие арабские филы с их родовыми именами. Христианская надпись 563 г. называет????????????? (Waddington 2431), другие надписи знают???????????? (Waddington 2427, 2213),???? '???????[??] (Dussaud. Mission, № 11). Эти надписи указывают на присутствие арабов, которые держались своими родовыми объединениями, филами, сохраняли племенную организацию. Записи даны на греческом языке, что говорит об их причастности к христианству, с которым обычно усваивался язык. Интересны надписи, где Арефа именуется?????????????????????????[?] (Waddington 212), или другая, где он назван?????[??]??????[?]????? [?]?????[?] (Dussaud. Voyage, № 7; Devreesse, p. 243). Не в полной мере справедливы утверждения, что в Сирии были слабые гарнизоны,66 так как известно, что в VI в. делались попытки укрепить ее границу. Из жития св. Саввы известно его обращение к Юстиниану с просьбой построить крепость в Палестине за счет государственной казны. В соответствии с этой просьбой император послал Сумма, брата Юлиана, который осуществил эту постройку. Со своей стороны Савва и его монахи воздвигли против монастыря, на высоте, сторожевую башню, чтобы наблюдать и предупреждать о приближении врагов.67 Особенно укрепленной была линия Антиохия — Пальмира, проходившая через Халкис. Раскопки и аэросъемки дали здесь богатый материал.68 Известно, что Иераполь был окружен двумя рядами городских стен, как и города в Месопотамии. Вторая внешняя стена отстояла на большом расстоянии от города,69 так что обширное пространство, которое она окружала, могло служить защитой крестьянам и их стадам. Оборона Антиохии проходила в тяжелых условиях, но ведь против столицы Сирии были двинуты лучшие и огромные по количеству силы Ирана. Все эти провинции Византии, включая и обе Аравии, были организованы по общему плану, и дука был в каждой из них главным лицом. Арабы диффундировали в эти провинции, и их устройство подлежало ведению филарха, который действовал в согласии с главой провинции. Это очевидно из событий, закончившихся трагической смертью киндита Харита, поссорившегося с дукой Палестины Диомедом и тем самым давшим возможность напасть на него лахмиду Мундару. Лишь области за пределами провинций были в полном распоряжении гасанидов.

Нет сомнения в том, что арабы несли сторожевую службу, что от их бдительности, боеспособности многое зависело для Византии, но в пределах самого государства, его "внутренней границы", распоряжались византийские войска, возглавляемые военачальниками; собственно limes остался всецело в их руках. При участии военных отрядов арабов в пределах самой Византии, как в подавлении мятежа самарян, они обязаны были действовать по распоряжению византийских властей и в согласии с ними. Нельзя умалять значение арабов-гасанидов как буферного государства, не раз принимавшего на себя первые и самые тяжелые удары как персидских войск, так и других арабских племен, бедуинов-кочевников.

С того момента, как Византия потеряла опору в гасанидах, ее внешнеполитическое положение значительно ухудшилось. Обороняться против персов стало гораздо труднее, это доказали их завоевания конца VI в. Еще более трагическим оказалось положение империи при наступлении мусульман. Та смягчающая роль, которая могла быть сыграна буферным арабским государством, не была осуществлена. Византия оказалась лицом к лицу со свежими, сильными, объединенными и одушевленными своей идеологией арабами-мусульманами, от военного натиска которых она с трудом смогла отстоять даже свою столицу.