Алексей Гудзь-Марков - Домонгольская Русь в летописных сводах V-XIII вв.

В последний раз братья встретились на реке Альт, там, где была учинена расправа с Борисом. Ярослав стал на месте, где некогда высился шатер Бориса, и помолился.

Святополк подошел на Альт с печенегами «в силе тяжкой». Началась битва, и такой жестокой сечи дотоле не было на Руси. Неприятели трижды сступались. Землю залила кровь. К концу дня ярославовы полки стали одолевать. Святополк бежал, и силы покинули его до такой степени, что пришлось нести князя на носилках.

Донесли Святополка до Берестья (Бреста). Дух князя был сломлен, и на Руси ему более делать было нечего. Не ждали Святополка и в Польше. Князь проехал Польшу, подошел к рубежам Чехии и бесследно сгинул в лесах Карпат.

Ярослав вошел в Киев и, по выражению летописца, отер пот, показав труд великий. Так было окончено бесславное княжение Святополка Окаянного (1015–1019).

В 1019 г. новгородский посадник Константин неизвестно чем сильно прогневал Ярослава. Сына Добрыни заточили в Ростове Великом. Спустя три года Константин был убит в Муроме.

Между тем началась эпоха правления Ярослава Мудрого. Она оставила много видимых и невидимых памятников в русской истории и на русской земле, и повествованию об этом мы посвятим следующую главу.

Русь при Ярославе обрела черты, присущие большинству христианских государств Европы. Ярослав имел много детей, и заключил множество династических браков с правящими домами Франции, Норвегии, Венгрии. При нем развернулось начатое Владимиром каменное строительство монументальных соборов, и по сей день потрясающих воображение зрителей. При Ярославе был создан (вернее, усовершенствован) свод узаконений, получивший наименование Русской, или Ярославовой правды.

Ярослав продолжил активное строительство городов на лесостепном пограничье Руси. Как и прежде, на Руси процветали торговля и ремесла. В XI в. словене новгородские и кривичи, как и в IX–X вв., охотно шли на земли северо-восточной ростово-суздальской Руси, и прежде всего на черноземы суздальского ополья, в житницу залесских земель. Ширившиеся на север и восток территории волостей захватывали громадные лесные массивы Русской равнины. Крестьяне, выделяясь из «отчиных» и «дединых» хозяйств, взяв топор, коня и жену, уходили на новые земли, расчищали от леса надел и ставили двор. Между деревеньками, в гуще лесной чащобы, пробивали проселки. Русь покрывалась паутиной дорог, многие из которых становились оживленными торговыми путями. На перекрестках путей вырастали города. Бояре, получив от князя определенные государственные обязанности и права, вили собственную паутину из городских теремов и загородных крепостей-усадеб.

В первой половине XI в. на Руси появился еще один феодал — это монастыри и церкви. Были они по преимуществу городскими и получали десятину с доходов светской власти и, кроме того, имели собственные села и лесные промысловые и рыбные угодья.

При этом леса вятичей в XI в. оставались краем, относившимся к Руси настороженно, а нередко и враждебно.

В первой половине XI в. русское государство продолжило стирание патриархальных границ славянских союзов и родов. Эти границы стали перерождаться в границы волостей, а позднее и отдельных княжений. Новая граница противостояния между старым и новым пролегла по линии принятия или непринятия христианства.

При Ярославе Русь по-прежнему противостояла печенегам. Шатры тюркских кочевников в 895–1036 гг. появлялись всюду в степях, раскинувшихся между нижней Волгой и Днестром. В XI в. Русь продолжала удерживать города Белая Вежа на нижнем Дону и Тмутаракань на Тамани. Эти приобретения Святослава Игоревича имели для Руси огромное военное и торговое значение.

В 1020 г. у Ярослава родился сын Владимир, впоследствии ходивший в военный поход на Византию и строивший новгородскую Софию.

В 1021 г. сидевший в Полоцке внук Владимира и племянник Ярослава князь Брячислав Изяславович совершил военный поход на Новгород. Город Брячислав занял, ибо появился под его стенами совершенно неожиданно. Полочане взяли в плен множество новгородцев и, забрав имущество горожан, стали отходить к Полоцку.

Вероятно, Брячиславом руководило не столько желание поживиться за счет богатого соседа, сколько стремление подорвать торгово-экономическое значение Новгорода. Напомним, что Полоцк имел собственный выход на Балтику водами Западной Двины. И Новгород с речным путем по Волхову мог рассматриваться Брячиславом как конкурент в торговле со странами Северной и Западной Европы. Кстати, первое столкновение Брячислава с Ярославом произошло в 1020 г.

Известие о нападении полочан на Новгород очень скоро достигло Ярослава. Князь собирался в поход считанные часы. Брячислав с «полоном и имением новгородским» подошел к «Судмири реци», когда его настигла киевская дружина Ярослава. Схватка была недолгой. Брячислав бежал в Полоцк, а новгородцы возвратились в свой город.

Действия Брячислава показывают, что в 1021 г. Русь имела как минимум одно самостоятельное княжение, политика которого противоречила интересам всего государства.

В 1022 г. Ярослав выступил к городу Берестью. В то время Польша была сильна. Болеслав I пребывал в добром здравии, и Червонная Русь лишь показала Ярославу свою полную садов и пышных нив равнину. Далее Западного Буга русская дружина не пошла.

В 1022 г. в Тмутаракани, на берегу Керченского пролива, под стенами греческой Фанагории и хазарского Самкерца, ездил с дружиной младший брат Ярослава — князь Мстислав. В 1022 г. князь с полком выступил на касогов, живших на северо-западных склонах Большого Кавказского хребта.

Когда полки сблизились, князь касогов Редедя предложил Мстиславу не губить людей, а самим померяться силой. Мстислав одолел в поединке и возложил на касогов дань.

В 1023 г. Мстислав пожелал получить свою долю на Руси, в «отчине», и, присовокупив к дружине хазар и касогов, пошел на Ярослава.

Под стенами Киева Мстислав появился в 1024 г. Горожане не впустили тмутараканского князя и стола ему не дали. Тогда Мстислав сел княжить в Чернигове. Ярослав в ту пору был в Новгороде, где и прежде оказывался всякий раз, когда на Руси занималось зарево смут и усобиц. С верховых, северных, земель мудрому князю Русь была виднее, да и готовые за гривны и куны послужить Ярославу варяги были близко. А у словен новгородских ни с одним из сыновей Владимира, кроме Ярослава, связей не было, и опасности для князя они не представляли.

Тем временем в ростово-суздальских землях выдался неурожайный год и начался голод. Скоро возник мятеж, а в Суздали выступили затаившиеся до поры волхвы. Это была реакция на стремительную феодализацию и христианизацию Руси. Север государства и его отдельные провинции, такие как Суздаль и Белоозеро с волостями, отличались особой приверженностью к древнему укладу жизни, и неурожай был отнесен на счет гнева богов на народ, отступивший от веры отцов и дедов. То была прямая угроза всему строю княжеской и боярской власти и поддерживающей его христианской иерархии. Ярослав отреагировал тотчас же. Он выступил к Суздалю с дружиной и «изьима волъхвы». Хлеб привезли по Волге из Булгара. Тем и остались живы.