Алексей Гудзь-Марков - Домонгольская Русь в летописных сводах V-XIII вв.

Через два дня полк Ростислава побежал. Следом побежали и остальные. Ростислав перешел Днепр у Любеча и поехал в Смоленск. А Мстислав II с двоюродным братом Святославом Ростиславовичем прискакали в Переяславль «пойма жену свою» и поехали на Волынь, в город Луцк.

Святослав Всеволодович под Черниговом угодил в руки к половцам. Вызволил князя Изяслав Давыдович.

В Киев Изяслав Давыдович послал сказать, что хочет приехать. Горожане выслали к князю каневского епископа Демьяна и ответили согласием. Киевляне боялись степи, и князь им был необходим как ворота на проездной башне крепости.

Пока Изяслав Давыдович гадал со Святославом Ольговичем, что первый сядет в Киеве, а второй в Чернигове, под Переяславлем половцы жгли села и «Летьскую» божницу.

А под Смоленском стояли полки Долгорукого. Именно тут, в зимнем лагере на верхнем Днепре, Юрий узнал о кончине старшего брата Вячеслава. Узнал Юрий и то, что его сын Глеб уже в Переяславле, а Изяслав Давыдович на пороге Киева.

Узнали о том в Новгороде и зимой поспешили взять у Долгорукого сына Мстислава на княжение.

От Смоленска Долгорукий пошел в волости Ростислава, дабы отомстить тому. Ростислав стал под Зарубом, прикрывая свою волость, и послал к Юрию просить мира. Князья целовали крест, и Юрий выступил к Киеву.

Долгорукий шел к столице через леса междуречья Днепра и Десны. У «Синина мосту, оу Радоща» (у современного города Погар — Радогощ) Юрия встретил Святослав Ольгович. Это был рубеж северского княжества.

У Стародуба навстречу Юрию выехал Святослав Всеволодович, ранее послуживший Изяславу II. Святослав повинился перед Юрием, говоря «избезумилъся есмь». Вступился за племянника и Святослав Ольгович. Целовали крест и пошли к Чернигову.

С дороги Святослав Ольгович послал в Киев к Изяславу Давыдовичу, прося уйти из столицы, и предупредил, что идет Долгорукий. От Чернигова вновь послали в Киев. Изяслав Давыдович покидать Киев не спешил. Юрий стал «оу Моровииска», а Святослав Ольгович — в Чернигове.

Тут сам Юрий послал в Киев, и Изяслав Давыдович ослушаться не посмел.

Сев в Киеве, Юрий роздал сыновьям волости. Андрей сел в Вышгороде, Борис — в Турове, Глеб — в Переяславле, а Василька отправили на берега реки Рось.

Осенью 1155 г. на Рось пришли половцы. Василько Юрьевич с берендеями «спостигъ» кочевников.

А в Новгород-Северский к Святославу Ольговичу приехал племянник Святослав Всеволодович и целовал к дяде крест. Тот уступил племяннику три города — Сновск, Корачев, Воротынск. Святослав Всеволодович поехал в Сновск.

Юрий изгнал Мстислава II Изяславовича из Пересопницы далее к западу, в Луцк. В поход на Волынь ходили Юрий Ростиславович (сын рязанского князя Ростислава Ярославовича) с Жирославом и с «Вячеславли внукы» (не понятно, кто именно). В Галич Долгорукий прислал сказать зятю Ярославу Владимировичу, чтобы выступил к Луцку.

Мстислав II оставил в Луцке брата Ярослава, а сам с Владимиром Мстиславовичем «мачешичемъ», стал под городом, но «рати ни с кем не имел и воротился в Луцк».

Долгорукий слал гонцов в Смоленск, прося Ростислава Мстиславовича приехать на «семо».

Вступить в открытую борьбу с Долгоруким половцы не решались. Они встретились с Юрием у Канева, к северу от устья Роси, и просили отдать пленных, взятых Васильком Юрьевичем. Долгорукий преподнес дары берендеям, не желавшим выдать половцам пленных, и отпустил пленников в степь.

Из Суздаля через Смоленск по Днепру проезжала супруга Юрия с детьми. Она и привела к Долгорукому Ростислава Мстиславовича. Смоленский князь стал просить за сидевших на Волыни братьев. Послали за ними. Приехали в Киев Владимир и Ярослав Мстиславовичи и Ярослав Изяславович. А Мстислав II Изяславович остался во Владимире Волынском, не доверяя Долгорукому.

В Киеве князья целовали к Юрию крест.

Супруга Долгорукого ехала в Киев через Смоленск неспроста. Изяслав Давыдович не желал мириться с тем, что Юрий сидит в Киеве, и поездка через леса вятичей была опасна для княгини.

Когда Юрий узнал, что половцы пришли под Дубницу и стали в верховьях Супоя, он вышел к Каневу, желая помириться со степняками. С Долгоруким на устье Роси пришли Ростислав Смоленский, Владимир и Ярослав Мстиславовичи и подошедшая из Галиции помощь. Половцы подъехали к Каневу, подивились на силу Руси и, обещав приехать наутро, ночью бежали в степь.

От зрелища русских полков с их топорами, мечами, пиками и палицами у тюрок проходил по телу озноб, и они поворачивали коней на юг, не решаясь вступать в открытое сражение. Это была эпическая, воспетая былинами русская сила.

Позже, во многом из-за усобиц князей, эта сила оказалась распылена. Вновь в полной мере Русь обрела силу в 1380 г. на поле в верховьях Дона, и давно забытый озноб, от которого у кочевников руки становились ватными, а ноги стремились прочь, вернулся к хищникам.

Долгорукий был сыном Мономаха и хорошо знал силу единой Руси. Оттого Юрий щадил Смоленск и Волынь. Нападать на сильного равносильно самоубийству. Слабого пнет ленивый и трусливый. Будь сильным, и на твоей земле будет мир, соседи же станут искать твоей дружбы. Юрий хорошо знал эту науку.

Вернувшись из Канева, Долгорукий послал в Чернигов к Изяславу Давыдовичу. Князь целовал к Юрию крест, понимая, что за кем сила, за тем и правда. И лишь после этого Юрий отпустил в Смоленск Ростислава, а братию его — в Луцк.

Вскоре Юрий встретился с Изяславом Давыдовичем и Святославом Ольговичем в «Лоутавы». Отдадим должное мудрости Долгорукого. Изяславу Давыдовичу великий князь дал город на Волыни «Корческъ», а Святославу Ольговичу — город на нижней Припяти — Мозырь. Тем Юрий обезоружил недовольных, без боя выбив у них из рук оружие.

В 1155 г. в Южной Руси произошло весьма знаменательное событие, символизировавшее преемственность в русской истории от Киева к возвышавшейся Владимиро-Суздальской Руси.

Андрей Юрьевич, недаром прозванный Боголюбским, посидев в Вышгороде менее года и устав от неприязненных взглядов местного боярства и гридьбы, без спроса у отца уехал в Суздаль. Из Вышгорода Андрей повез икону Богородицы, взятую из киевской церкви Пирогощей, а ранее привезенную на Русь из Византии. Шел на северо-восток Андрей водами Днепра «въ одиномъ корабли». Напротив князя в ладье стояла икона — защитница Владимирской, а позже Московской Руси.

Боголюбский не пожалел средств на украшение образа, и покрывало скрыло не просто икону, но и оклад, вылитый из тридцати гривен одного золота и серебра и украшенный драгоценными камнями и жемчугом.