Михаил Шкаровский - Крест и свастика. Нацистская Германия и Православная Церковь

. Специальных же изданий почти нет [7] Великую победу предопределила победа духовная // Вятский епархиальный вестник. №. 5. 1992. С. 3–4: Якунин В.И. Велик Бог земли русской // Военно-исторический журнал. № I. 1995. С. 37–41; Цыпин Владислав, протоиерей. Патриотическое служение Русской Православной Церкви в Великую Отечественную войну// Новая и новейшая история. № 2. 1995. С. 41–47. . Одним из исключений является небольшая брошюра П.К. Раины, посвященная участию православного духовенства Белоруссии в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками [8] Раина П.К. За веру и отечество: очерки. Л., 1990. . Автор, сам партизан, после войны окончивший духовную академию, сообщает ценные, неизвестные ранее сведения. Так, в книге содержатся свидетельства участников партизанского движения об активной помощи им митрополита Украинской автокефальной Церкви Александра (Иноземцева). В 1985 г., к сорокалетию победы в Великой Отечественной войне, планировалось издать сборник о патриотической деятельности Русской Церкви, но он так и не вышел. Лишь небольшая часть из собранных для него материалов была опубликована в 1995 г. в журнале «Наука и религия» [9] Священники на фронте // Наука и религия. № 5. 1995. С. 4–6; Партизанский акафист // Наука и религия. № 5. 1995. С. 6–8. .

Неизданный сборник частично заменила книга В. Якунина. В ней можно найти сведения об антинацистской позиции православного духовенства как на советской, так и на оккупированной территории СССР, упоминается и участие в борьбе с гитлеровским режимом чешских священнослужителей и Брюссельского архиепископа Александра (Немоловского) [10] Якунин В. За веру и отечество. Самара, 1995. . Военному периоду истории Русской Православной Церкви определенное внимание уделял протоиерей Владислав Цыпин, но новых источников он при этом практически не исследовал, ограничиваясь использованием уже опубликованных материалов [11] Цыпин Владислав, протоиерей. История Русской Православной Церкви. 1917–1990. Учебник для православных духовных семинарий. М., 1994: Его же. История Русской Церкви 1917–1997. М., 1997. . На труды церковных историков сильно влияла их юрисдикционная принадлежность. Резко отрицательно оценивались все реформистские течения, не одобрялась и деятельность РПЦЗ. С другой стороны, всячески доказывалась оправданность церковной позиции руководства Московской Патриархии, несколько идеализировалось его отношения с советской властью.

Современные светские российские историки (В.А. Алексеев, М.И. Одинцов) при характеристике военного периода очень большое внимание уделяют предпосылкам и обстоятельствам встречи в Кремле 4 сентября 1943 г. И.В. Сталина с руководством Московской Патриархии [12] Алексеев В.А. Иллюзии и догмы. М., 1991. С. 332–246; Одинцов М.И. Путь длиною в семь десятилетий: от конфронтации к сотрудничеству (государственно-церковные отношения в истории советского общества) // На пути к свободе совести. М., 1989. С. 57–62. . В этом плане от их книг выгодно отличаются работы О.Ю. Васильевой [13] Васильева О.Ю. Государство и деятельность Русской Православной Церкви в период Великой Отечественной войны. Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук. М., 1990; Ее же. Русская Православная Церковь в 1927–1943 годах // Вопросы истории. 1994 № 4. С. 35–46. , диссертация которой в значительной степени была посвящена исследованию основных направлений и объективной оценке патриотической деятельности Русской Церкви, ее вклада в общенародное дело достижения победы в войне. Изучались в диссертации боевой путь танковой колонны имени Димитрия Донского, построенной на средства верующих; деятельность Совета по делам Русской Православной Церкви, созданного в 1943 г.; история Православной Церкви в период оккупации на территории Северо-Запада России и отчасти Белоруссии. Кроме того, в своих статьях, опубликованных в 1990-е гг., Васильева освещала «сталинскую» религиозную политику, в том числе в плане ее реакции на действия германских властей. Но указанный исследователь в русле прежних представлений несколько преувеличивает пронацистскую направленность деятельности русских архиереев на оккупированной территории. Влияние догм советской историографии сказалось и на журнальных публикациях М.И. Одинцова, брошюре Б.Н. Ковалева, где по-прежнему подчеркивался пропагандистский и показной характер немецкой церковной политики [14] Ковалев Б.Н. Духовно-нравственная сфера — объект противостояния в годы Великой Отечественной войны. Нижний Новгород, 1993. . Новый характер в этом плане имели две статьи в журнале «Наука и религия», подготовленные на базе трофейных документов Третьего рейха [15] Третий Рейх и православная церковь // Наука и религия. № 5. 1995. С. 22–25. Откровения бывшего штурмбаннфюрера СС, доктора теологии и философии Карла Нейгауза // Наука и религия. № 6. 1995. С. 8–16. , и небольшая книга нижегородского историка A.A. Корнилова [16] Корнилов А.А. Преображение России. О православном возрождении на оккупированных территориях СССР (1941–1944 гг.). Новгород, 2000. .

Значительный вклад в изучение истории русских православных приходов на территории Германии в 1933–1945 гг. внесла книга молодого московского ученого А.К. Никитина [17] Никитин А.К. Нацистский режим и русская православная община в Германии (1933–1945). М.,1998. . На большом архивном материале автор опроверг утверждения о пронацистском характере деятельности руководства Германской епархии РПЦЗ, попытался проанализировать взаимоотношения различных русских православных юрисдикций с германскими ведомствами, определить цели и этапы соответствующей политики нацистского режима. Правда, изучение этой политики относительно только территории Третьего рейха сильно затруднило выявление ее общих закономерностей и особенностей. Сказались и определенные пробелы в источниковой базе — использование только российских архивов, в то время как большинство документов по этой теме все-таки хранится в Германии. Поэтому, например, Никитин фрагментарно осветил окормление русскими священниками военнопленных и восточных рабочих в 1941–1945 гг., писал только о попытке создания православного Богословского института в Берлине, не зная, что подобная попытка ранее предпринималась в Бреслау и т. д. В целом же эта книга, несомненно, представляет большую научную ценность, и с большинством выводов автора можно согласиться.

В четвертую группу входят работы русских эмигрантов. В свою очередь, они подразделяются на две части — посвященные религиозной ситуации в годы войны на территории СССР и освещающие историю РПЦ за границей в 1930-е — 1945 гг. Определенный интерес представляют воспоминания священников, служивших в период оккупации, и биографическая книга журналиста В. Самарина о периодических изданиях, выходивших на занятых восточных территориях [18] Георгий (Соколов), игумен. Из воспоминаний о церковной жизни в СССР при немецкой оккупации // Вестник института по изучению СССР. Мюнхен, 1957. № 2. С. 103–112; Записки миссионера о жизни в Советской России // Вестник русского христианского движения (Вестник РХД). Париж, 1956 № 40 с. 31–43; Бенигсен Георгий, протоиерей. Христос победитель // Вестник РХД. № 168. 1993 С. 127–140; Samarin V. D. Civilian life under the german occupation. 1942–1944. New York, 1954 . Из всех оккупированных регионов наибольшее внимание эмигрантские историки уделяли религиозной ситуации на Украине, где в 1941–1943 гг. шла острая борьба между автокефальной и автономной (в составе Московской Патриархии) Украинскими Православными Церквами [19] Украинская Автокефальная Православная Церковь. Мюнхен, 1951; Фотиев Кирилл, протоиерей. Попытки Украинской Церковной автокефалии в XX веке // В книге Православная Церковь на Украине и в Польше в XX столетии 1917–1950 гг. М.,1997. . Первая из них однозначно оценивается как схизматическая, неканоничная и в определенной степени сотрудничавшая с оккупантами, вторая же представляется подлинно народной и законной Церковью. Указанные работы носят откровенно полемический характер и, строго говоря, не являются научными исследованиями.

Читать дальше