Дмитрий Хмельницкий - Нацистская пропаганда против СССР. Материалы и комментарии. 1939-1945

В период Гражданской войны Киселев служил добровольцем в 1-м конном полку имени генерала Алексеева. При эвакуации Новороссийска был брошен своей частью в госпитале, в котором лежал после ранения ноги. Так оказался он во власти 22-й советской дивизии, занявшей Новороссийск. Спасая жизнь, объявил себя красноармейцем Карповым, отбившимся от части (2-го Кубанского революционного батальона). Под этой фамилией ему удалось устроиться делопроизводителем культурно-просветительной части в политическом отделе дивизии; под ней он жил и во все последующие годы до перехода русско-финской границы...

Дальнейшая служба Киселева протекала в особом отделе той же 22-й дивизии, затем в чрезвычайных комиссиях разных городов Северного Кавказа. Во всех них он был начальником секретных отделов, ведших борьбу с антисоветскими партиями и духовенством. В 1924 г. ему удалось уйти со службы, но не прошло и месяца, как он был вызван административно-организационным отделом ОГПУ и, после недолгого разговора, был снова водворен на прежнюю «работу». В 1927 г., после одной ревизии, обследовавшей деятельность сотрудников ОГПУ, он был обвинен в «халатности» и отправлен в наказание на службу в Управление СЛОНа. Там он служил в течение трех с половиной лет в инспекционно-следственном отделе (ИСО) и в штабе военизированной охраны лагерей. «Бежал я за границу, – пишет автор, – не потому, что мне у большевиков жилось материально плохо, и не для того, чтобы за границей найти материально лучшую жизнь... Бежал я и не потому, что крысы всегда бегут с гибнущего корабля: советский корабль довольно крепок и тонуть он пока что не собирается; наоборот, он ежечасно готовится к тому, чтобы топить корабли капиталистической конструкции... Я бежал за границу, чтобы целиком отдать свою оставшуюся жизнь, знания и опыт на дело освобождения России от большевиков».

Настоящая книга представляется автору его первым вкладом в эту борьбу.

Книга Киселева, превосходя все, до сих пор написанное о лагерях смерти, не свободна, однако, от ошибок, порою весьма грубых.

Мы уже указали, что автор ошибочно относит лагерь в Алма-Ате к СЛОНу. В его рукописи мы обнаружили затем ряд противоречивых цифр о СЛОНе и должны были совершенно удалить их. При выяснении причин, породивших «неувязки» в цифрах, мы установили, что в рукопись цифры были внесены не по записям автора, вынесенным из России, а по памяти. Это обстоятельство заставляет нас рекомендовать читателю не принимать оставшиеся в книге цифры как совершенно точные. Память явно изменяет автору и в ряде других важных случаев. Сюда относятся данные автора об уроке заключенного при лесозаготовительных работах. Он определяет урок в 35 деревьев на одного заключенного в день. Эта норма физически невыполнима. В показаниях крестьян Южной России (в брошюре «Соловецька каторга») она определяется в 34 дерева в день на трех человек; генерал Зайцев в своей книге «Соловки» указывает 13 деревьев как ежедневный урок одного заключенного. По-видимому, правильной следует считать норму, единогласно названную несколькими крестьянами Южной России: 34 дерева в день на трех человек (срубить, очистить от сучьев и коры и разрезать на куски установленной длины). Кажется, ошибается автор, говоря о четырехкатегориях заключенных по их трудоспособности: печатные источники и наши личные расспросы говорят о трехкатегориях 1) не способные ни к какойработе; 2) неспособные к физическойработе; 3) пригодные для всех работ. При личных расспросах автор настаивал на существовании четырех категорий, но был не в состоянии указать, какие же лица относятся к первой категории; не указывает он этого и в своей книге. Сомнение вызывает и количество хлеба, выдаваемого заключенному на лесных работах; по автору, оно равняется одному килограмму в день, все остальные источники показывают или два фунта, или 800 г, то есть величины совпадающие.

Эти ошибки не уничтожают ценности книги и даже не уменьшают ее. Сила книги не в отдельных фактических данных, она в живом изображении всего зверино-страшного быта лагерей смерти, в которых жизни полутора миллиона людей ежедневно и ежечасно с бездушием и автоматизмом машины «перерабатываются» в хозяйственные ценности, и прежде всего в экспортный лес.

В этой живой и жуткой картине лагерей смерти отражается жизнь всей современной подчекистской России, ибо в зверином бездушии администрации лагерей лишь повторяется такое же бездушие центральной власти, с которыми она «перерабатывает» живую жизнь великой страны в трупный коммунизм. Книга поэтому мобилизует душу. С позиции пассивного зрителя она властно влечет на позиции деятельной и жертвенной борьбы. Автор достигает своей цели.

Рукопись Киселева при редактировании ее была сильно изменена: без ущерба ее фактическому содержанию она на треть сокращена; весь материал ее наново перегруппирован, чтобы сделать его более связным, и 55 глав в рукописи автора превратились в 10 глав настоящей книги; ее подзаголовок и название отдельных глав принадлежит нам (автор предполагал назвать свою книгу «Великой братской могилой лучших русских людей»).

Сергей Маслов

Северные лагеря особого назначения ОГПУ (сокращенно СЛОН ОГПУ) расположены: 1) на Соловецких островах в Белом море, в 60 км от пристани Кемь; 2) на острове Конд, что в Онежской губернии Белого моря, в 30 км на север от деревни Унежма Архангельской губернии; 3) на Мяг-острове, в той же Онежской губернии; 4) на всей территории Карелии, начиная от города Петрозаводска и кончая рыбопромышленной командировкой «Териберка» на берегу Северного Ледовитого океана северо-восточнее города Мурманска; 5) на территории Архангельской губернии и 6) в Туркестане, в автономной республике Казахстан.

Крупнейшие административные части, на которые делится СЛОН, называются «отделениями». Их – восемь. Штаб первого отделения находится на Поповом острове, в 12 км от территории Кеми Карельской автономной республики; штаб второго – на станции Майгуба Мурманской железной дороги; третьего – на станции Кандалакша той же Мурманской железной дороги; четвертого – на острове Соловки в Белом море; пятого – на разъезде Белый Мурманской железной дороги, в 150 км на юг от города Мурманска, на месте разработок апатитовых руд; шестого – в Вишере Архангельской губернии; седьмого – в городе Котласе Архангельской губернии; восьмого – в районе города Алма-Ата (бывший город Верный) в Казахстане.

Последнее отделение открыто в 1930 г. Ранней весной этого года Управление СЛОНа получило из Москвы от ОГПУ предписание отобрать лучших среди своих чекистов-надзирателей и послать в Алма-Ату для надзора за заключенными в открывающемся там лагере. Назначение этого отделения – очищать строящуюся Туркестанско-Сибирскую линию от песков, которые заносят ее, и производить иные работы по ремонту железнодорожного полотна.