Александр Заблотский - Десанты Великой Отечественной войны

Установить по сохранившимся документам поименный список катеров Азовской флотилии, находившихся в строю на 28 ноября, невозможно. В течение суток в перевозках участвовали 32 единицы. Это было максимальное число за неделю с 22 по 28 ноября (в среднем в перевозках участвовали 26 единиц). Часть из них были самоходными — сейнеры, моторные катера и т. п., а также колесный пароход «Коммунар». Они использовались в основном в роли буксиров. Остальные были несамоходными (баржи, дубки, армейские паромы). Из боевых катеров в строю находился только БКА-124. Во время шторма 28–29 ноября флотилия сильно пострадала — было выброшены на берег не менее 13 единиц, из оставшихся на плаву многие оказались повреждены. Передать что-либо в 3-ю группу высадки не представлялось возможным. Азовская флотилия еле-еле справлялась со снабжением основного плацдарма. Благодаря усилиям ремонтников число плавсредств в строю удавалось поддерживать примерно на одном уровне. 2 декабря в перевозках участвовала 31 единица (3 декабря — 16 единиц, но это не показательно, так как часть суток перевозки не велись из-за шторма).

Немцы к вечеру 28 ноября имели в Камыш-Буруне 10 БДБ (в строю F304, F306, F333, F340, F369, F472, F559, F573, выведенные из строя F135, F521), в Феодосии 5 БДБ (F341, F445, F446, F535, F574 — все боеспособны), 4 «раумбота» (R37, R196, R207, R208 — все боеспособны), в Киик-Атламе 5 торпедных катеров (S26, S47, S49, S51, S52 — все боеспособны). Итого 24 единицы, из них 22 в строю.

К вечеру 3 декабря силы противника несколько сократились, несмотря на полученные пополнения. Это произошло в основном благодаря усилиям нашей авиации. В Камыш-Буруне остались всего 3 БДБ (F333, F369, F559 — все боеспособны), в Феодосии — 8 БДБ, в том числе 5 боеспособных (F305, F342, F445, F535, F578), и 3 выведенных из строя (F304, F340, F472), а также 5 «раумботов» (R37, R196, R207, R208, R216 — все боеспособны). В Киик-Атламе находилось 6 торпедных катеров (S26, S47, S49, S51, S52, S72 — все боеспособны). Итого 22 единицы, из них 19 в строю. При этом немецкие боевые катера заметно превосходили наши в огневой мощи и мореходности.

Прежде чем перейти к развязке Эльтигенской трагедии, коротко остановимся на периоде почти месячного затишья. Начиная с 9 ноября снабжение плацдарма снизилось до опасного уровня. Изредка прорывались катера с грузами. Для снабжения десантников пришлось использовать авиацию, но она доставляла слишком мало и со слишком большими издержками. Вскоре дневной рацион дошел до 100 граммов сухарей (в удачные дни до 200), полбанки консервов и кружки кипятка. Были проблемы с пресной водой, приходилось собирать дождевую воду. Не было теплого обмундирования, а дни становились все холоднее.

Но сложности носили не только материальный характер. Жизнь на осажденном пятачке выматывала душу. Горячка первых дней, когда шли ожесточенные бои, прошла. Наступили изнурительные голодные будни. Люди вели ночной образ жизни, так как днем по насквозь простреливаемому плацдарму было невозможно открыто передвигаться. 18-я армия ушла на Украину, основные силы завязли под Керчью. Частые ночные обстрелы с моря напоминали, что блокада крепка. Враг с помощью громкоговорителей и листовок постоянно пытался убедить эльтигенцев, что десант брошен и списан со счетов.

В общем, перспективы выглядели мрачно. Но командование делало все, чтобы подбодрить людей, и боевой дух десантников в течение долгих недель блокады оставался на хорошем уровне. В ночь на 18 ноября на плацдарме получили радиограмму с Указом Президиума Верховного Совета СССР о награждении участников Эльтигенского десанта. 34 человека, включая самого Гладкова, получили звание Героев Советского Союза. Многие были награждены орденами и медалями. Получение заслуженных наград, конечно же, подняло настроение десантникам. В этот день выдали аж по 300 граммов сухарей — немалый подарок для голодных людей.

Как всегда, большую роль играло получение почты от родных — ее сбрасывали по ночам с самолетов. Сам факт того, что десантников в таких сложных условиях снабжают по воздуху, что о них не забыли, поддерживал бойцов. Девушки-летчицы 46-го гвардейского ночного бомбардировочного авиаполка, сбрасывая со своих У-2 мешки с боеприпасами и продуктами, иногда выкрикивали что-нибудь ободряющее. В воспоминаниях десантников можно прочитать об этом самые теплые слова. Любопытно, насколько избирательна человеческая память. Женский полк участвовал в снабжении Эльтигена всего три ночи (4–6 декабря), а основную нагрузку по ночам нес «мужской» 889-й полк. Но запомнились именно девушки.

Конечно, поддержание дисциплины на плацдарме иногда требовало и крутых мер. В мемуарах Гладкова есть упоминание о расстреле двух человек. Они растаскивали продукты, сброшенные самолетами, и при задержании схватились за автоматы. Полностью прекратить сокрытие части сброшенных продуктов не удавалось. Особенно это касалось передовой, где за мешками иногда приходилось пробираться почти к вражеским окопам. Легко было оправдать себя тем, что это «законная добыча». Очевидно, в аналогичных ситуациях такая проблема возникала неизбежно. Можно вспомнить, например, что творилось с расхищением сброшенного продовольствия немцами в Сталинградском котле. На Эльтигенском плацдарме удалось удержать ситуацию под контролем. Был создан небольшой запас продовольствия, который использовался в нелетные дни.

В общем, Гладков и его офицеры проявляли постоянную заботу о бойцах и одновременно жестко пресекали все, что могло подорвать боевой дух. В результате удалось в экстремальной ситуации сохранить высокую боеспособность войск до самого конца. Конечно же, это заслуга и самих бойцов, стойко переносивших выпавшие на их долю невзгоды.

Как комплимент звучат слова разведсводки штаба 5-го немецкого корпуса, относящиеся к оценке боевого духа десантников:

«Стойкость командиров всех степеней и поведение в бою рядовых даже в очень трудном для них положении значительно выросли. Наша пропаганда, даже в период критического положения, плохого снабжения, совершенно на них не действовала. Большевистская идеология является их убеждениями и укрепляется дальше, особенно после больших успехов, достигнутых Красной Армией в этом году. Только в последние часы сопротивления наша пропаганда могла как-то воздействовать на их психологию».

По оценке немецкого командования, наша подготовка к очередному наступлению под Керчью должна была занять не меньше десяти суток. Противник решил воспользоваться этой паузой и ликвидировать самое слабое звено — Эльтигенский плацдарм. К этому сухопутное командование подталкивали как очевидные общие соображения, так и постоянные призывы Адмирала Черного моря. Кизерицки, а после его гибели Бринкман регулярно докладывали, что блокада плацдарма обходится флоту слишком дорого и наступит момент, когда сил для ее поддержания не останется.