Александр Широкорад - Русь и Литва

Великие князья литовские и польские короли периодически раздавали новые имения православным иерархам. Так, Александр (теперь уже польский король) в 1504 г. дал епископу смоленскому Иосифу Солтану три имения в Бельзском уезде.

Как писал В. А. Беднов: «При возникавших часто недоразумениях, вследствие злоупотреблений правом патроната между епархиальными владыками и богатыми помещиками — патронами, Александр принимал сторону епископов. Так, Пинские князья Иван и Федор Ивановичи Ярославичи начали «новины вводити» самостоятельно, без согласия и благословения своего епископа Туровско-Пинского владыки Вассиана, не только строили по городам и волостям церкви, но и назначали священников и распоряжались ими. Епископ жаловался на них князю, и последний запретил Ярославичам делать указанные своеволия, а всем обывателям Туровской епархии предписал, чтобы впредь никто не осмеливался, под опасением штрафа в три тысячи литовских коп, без воли и благословения владыки «церквей и монастырей закладати и будовати», и вмешиваться вообще в церковные дела» {163} 163 Беднов В. А. Православная церковь в Польше и Литве. С. 55–56. .

Однако тот же Беднов постоянно критикует польских королей и великих князей литовских за притеснения православной церкви. В чем же состояли эти притеснения? Ну, во-первых, в покровительстве католическому духовенству, в строительстве католических храмов, в создании монастырей и т. д. А во-вторых, в стремлении иметь в своих землях независимого от Москвы митрополита.

На самом же деле православные владыки в Литовской Руси с XIV века и до середины XVII века имели куда больше прав и привилегий, чем их коллеги в Московской Руси. А вот что касается симонии, то тут трудно сказать, кто держал пальму первенства — московские или литовские иерархи. Вот один характерный пример. В 1398 г. православный луцкий епископ Иоанн пообещал Владиславу II (Ягайло) 200 гривен и 30 коней, если король поможет ему получить галицкую митрополию.

Православные иерархи в Польше и Литве фактически стали полунезависимыми феодальными властителями (удельными князьями). Они владели десятками замков, имели свои частные армии, в том числе с артиллерией. При этом, в отличие от светских магнатов, они имели судебный иммунитет, то есть могли быть осуждены лишь судом православного митрополита.

Иван III стал первым московским правителем, приступившим к возвращению русских земель, захваченных Литвой. Процесс этот шел крайне медленно, и закончит его лишь Екатерина Великая в конце XVIII века. Трехсотлетний период возвращения русских земель Русскому государству можно сравнить лишь с реконкистой, то есть с пятисотлетней войной по освобождению Пиренейского полуострова от арабских завоевателей.

В настоящее время украинские и белорусские националисты издеваются над фразой «возвращение русских земель», которая обязательно присутствует во всех исторических изданиях царской, советской и «демократической» России. Мол, как можно возвращать то, что никогда не принадлежало Москве?

На мой взгляд, справедливость термина «возвращение» очевидна. Так, в чисто юридическом плане все безукоризненно. Правопреемником Киевской Руси в XIII веке стало Великое княжество Владимирское, а его правопреемником — Великое княжество Московское, и так до Российской империи, СССР и Российской Федерации.

Конечно, можно пофантазировать, а вдруг великий князь литовский Витовт сумел бы подчинить себе Москву и Новгород в начале XV века? Ах, если бы он вернулся в православие из католичества! Ах, если бы он сделал какую-то унию между русскими и поляками с подчинением какому-то славянскому патриарху, а не римскому папе! Вот тогда можно было бы сказать, что королевство Витовта могло бы стать правопреемником Киевской Руси. Аналогичный рассказ можно привести и в отношении великого князя литовского Свидригайло. Но, увы, это все чистое теоретезирование.

Предположим на секунду, что Великое княжество Московское, а позже Российская империя не является правопреемником и юридически, и фактически Киевской Руси. Кто же тогда будет ее правопреемником? Речь Посполитая? Да она была могилыцицей русского народа и русской культуры. Поляки в XVII — начале XVIII веков превратили русских дворян Белой и Малой Руси в польских панов, навязав им свой язык, религию, культуру, не оставив им ничего русского. В итоге потомки русских людей стали ненавистниками России.

То же самое польские паны желали сделать и с простыми людьми, но Екатерина Великая прервала этот процесс.

Прежде чем перейти к рассказу о новых войнах Москвы с Польшей и Литвой в 1492–1522 гг., следует упомянуть об изменении титула Ивана III, дела на первый взгляд формального, но давшее обоснование всем последующим войнам вплоть до 1792 г.

В 1467 г. у Ивана III скончалась жена Мария. Замечу, что Иван женился на дочери тверского князя Бориса Александровича, когда той было двенадцать лет.

Сразу же после смерти жены Иван срочно стал искать себе невесту. Князя распирало честолюбие, а, с другой стороны, он на всю жизнь запомнил страшную свару с Дмитрием Шемякой и до конца жизни боялся вся и всех: ближних бояр, удельных князей-вассалов и особенно родственников. Поэтому князя не устраивала невеста из своей среды. И вот ему предложили царьградскую принцессу Софью (Зою). Естественно, Иван счел ее достойной своего величия.

В 1453 г. при взятии турками Константинополя был убит последний император Византии Константин XI Палеолог. Его брату Фоме Палеологу со всем семейством удалось бежать в Рим. У дочери Фомы Софьи не было шансов на приличное замужество. За ней не было ни денег, ни земель, ни даже претензий на земли. К 1469 г. турки так прочно осели в Европе, что о реставрации Византийской империи мог мечтать только сумасшедший. Эту-то девушку папа Павел II через одного из греческих митрополитов кардинала Виссариона, подписавшего Флорентийскую унию, и предложил в жены московскому великому князю, желая воспользоваться случаем завязать отношения с Москвой и утвердить здесь свою власть посредством униатки Софьи.

В феврале 1469 г. грек Юрий приехал к великому князю московскому с письмом от Виссариона, в котором кардинал предлагал Ивану руку греческой царевны, отказавшей будто бы из преданности к отцовской вере двум женихам — французскому королю и миланскому герцогу. Великий князь, подумав, посовещавшись с матерью и боярами, в следующем же месяце отправил в Рим своего посла.

В июне 1472 г. принцесса Софья выехала из Рима в сопровождении кардинала Антония. 12 ноября она въехала в Москву и в тот же день была обвенчана с Иваном, а на другой день легат правил посольство и поднес дары от папы. Кардинал Антоний должен был сразу же поднять вопрос о соединении церквей, но испугался, потому что, как говорит летописец, московский митрополит выставил против него на спор книжника Никиту Поповича: «иное, спросивши у Никиты, сам митрополит говорил легату, о другом заставлял спорить Никиту». Кардинал не нашел, что ответить и, заканчивая спор, сказал: «Нет книг со мною!» Так неудачно закончилась попытка римского двора восстановить Флорентийскую унию посредством брака князя московского и Софьи Палеолог. Но брак этот имел другие важные последствия.