Олег Грейгъ - Тайна за 107 печатями, или Наша разведка против масонов

Одновременно он с 1947-го по 1949 г. курировал работу Института организации советского здравоохранения (стоит только вдуматься: в СССР существовали 1-я, 2-я, 3-я и т. д. советские больницы, подразумеваем: медицинские филиалы Ордена для разрушения физиологии и психики, в первую очередь, русского человека. Разве медицина, как наука о здоровье человека, может быть советской или какой-то иной?). В 1965 г. этот институт стал называться ВНИИ социальной гигиены и организации здравоохранения имени Семашко.

Как деятельный и верный агент Ордена, он до конца своих дней считал важным для себя вести общественную работу. Он инициировал создание Центральной медицинской библиотеки (1918 г.), Дома ученых (1922 г., Москва); в течение 9 лет, с 1927 г. по 1936 г., возглавлял редакцию «Большой медицинской энциклопедии»; был первым председателем Высшего совета по делам физической культуры и спорта. Это его заслуга — разрушение здоровья советских спортсменов и невозможность не то что восстановить здоровье, а хотя бы поддержать его, и как итог — нищета этих людей. Это ему должны быть «благодарны» выдающиеся советские спортсмены, на которых наживались руководители советского спорта и другие чиновники правительства. Спортсмены потеряли здоровье, но принесли славу советскому спорту и баснословные состояния тем, кто стоял у руля советского спорта.

За свои поистине выдающиеся заслуги (а кто скажет, что цели его звучали не благородно?) Н. А. Семашко был удостоен заслуженных дьявольских наград — ордена Ленина и ордена Трудового Красного Знамени.

В преддверии очередной встречи с Забрежневым, обычно происходившей в монастыре, Сталин, сидя в раздумьях за столом своего кремлевского кабинета, вынул белоснежный лист и машинально написал: Гитлер , после чего, все еще пребывая в задумчивости, стал рисовать рядом льва.

И хотя некоторые исследователи утверждают, что Сталин любил рисовать исключительно волков, но в тот раз над именем Гитлера советский генсек нарисовал животное с оскалом и пышной гривой. Возможно, в его памяти в тот момент прокручивались слова из проекта «Майн кампф»: «Мы должны были взять каждый отдельный пункт Версальского договора и систематически разъяснять самым широким слоям народа. Мы должны были добиться того, чтобы 60 миллионов немцев — мужчины и женщины, взрослые и дети — все до единого человека почувствовали в своих сердцах стыд за этот договор. Мы должны были добиться того, чтобы все эти 60 миллионов возненавидели этот грабительский договор до глубины души, чтобы эта горячая ненависть закалила волю народа, и все это вылилось в один общий клич: дайте нам снова оружие !»

Сталин давно был в курсе, что внедрение Забрежневым в Германию Дитриха в качестве резидента являлось параллельной игрой резидентуре Троцкого, которую от ИНО ОГПУ возглавлял Уншлихт, информировавший вождя революции о секретной помощи Германии.

В этой стране создавались нелегальные базы вооружения и, по мере возможности, скрытно функционировали заводы по производству вооружений. А на территории СССР предусмотрено было создание учебных центров для подготовки германских офицеров, а также создан ряд заводов военной промышленности для вооружения будущей германской армии.

Вся эта работа велась самым интенсивным образом, причем изначально проходила втайне от Генсека партии (так же, как и тайная деятельность Троцкого, Ленина и других деятелей СНК по уничтожению русских и иных народов бывшей империи). Троцкий и его последователи в буквальном смысле оглушали бывших подданных империи лозунгами, заявляя, что во имя мировой революции трудящиеся Советской республики не пощадят и своих жизней; сопровождая для убедительности пустые слова и кровожадные призывы жесточайшим геноцидом.

Сталин, понимая уже эти цели и задачи, мог пока только соглашаться, ведь для основных исполнителей и зачинщиков он — формальный руководитель партии; но, притворяясь и соглашаясь, он мог обдумывать свои дальнейшие ходы, заполучивк тому же на руки неопровержимый козырь, высшую недавнюю ценность Троцкого — низложенного императора Николая II.

После него Сталин тоже начал действовать: хитро, умно, расчетливо .

Сосредоточив и укрыв свои замыслы не только под мощными сводами корпуса монастыря, но и под жесточайшими грифами секретности. Здесь, под сенью монастыря, стали рождаться невероятные замыслы с целью сотворения, возникновения целых отраслей, даже сверхотраслей, где использовались сверхзнания и сверхвозможности индивида, которые и будут решать проблему создания действенного противовеса Ордену .

Взглянув в очередной раз на часы, Сталин одел шинель, взял фуражку и направился к двери. Через несколько минут его служебный автомобиль направился из центра Москвы на юго-восток.

У входа в монастырь его встретил Голованов, препроводивший гостя в кабинет, где за рабочим столом сидели Забрежнев и Пономарев. Сталин молча кивнул на приветствие, и тут же подошедший к нему Пономарев подал листы с написанным аккуратно от руки текстом. Затем все осторожно, стараясь не шуметь, покинули кабинет, и генсек, оставшись один, приступил к чтению.

Автором написанного изящным каллиграфическим почерком письма был находившийся в эмиграции граф Александр Георгиевич Канкрин.

В верхнем правом углу было: Иосифу Сталину; еще ниже — Александр Канкринъ .

«…к счастью я не являюсь тем человеком, о котором могут сказать, что он сентиментален и проявляет какие-либо эмоции в делах. Я не берусь по истечении многих десятилетий толковать о времени, в котором жил и работал во имя России и русских подданных Императора Николая II. Скорее всего, о Помазаннике Божьем будут говорить нелицеприятное, считая его не иначе как слабым и неприспособленным к государевой работе. Я, хорошо знавший Государя лично с отроческих лет и будучи в близких отношениях с его родителями, в особенности с его матерью, ныне вдовствующей Императрицей, заявляю, что это я, как подданный и слуга Императора, оказался не подготовленным, чтобы убедить его в целесообразности разрушения замыслов Ордена и Группы.

Пишу вам, зная о том, что Император Николай II в настоящее время вырван из рук резидента Ордена в России и находится под охраной моих доверенных лиц, которые в силу сложившихся обстоятельств и во имя будущего России по моему решению определились на службу к большевистскому режиму. Как вам известно, я поручил Владимиру Георгиевичу подыскать наиболее реальную для будущего России фигуру — таковой он считает Вас. Иного выбора у меня, к сожалению, нет, но должен заметить, что Россия в первом десятилетии XX века имела уникальный шанс выйти из-под влияния Ордена и Группы и стать державой, способной влиять на мировые события. А впоследствии приобрести столь огромное могущество, о котором не могли бы заявить ни одни самые сильные государства мира.