Олег Грейгъ - Тайна за 107 печатями, или Наша разведка против масонов

Конечно, вождь не мог не гордиться тем, что к началу Второй мировой войны он был почти хозяином Ордена и Группы. Оттого, пребывая в благодушном состоянии, посещая монастырь по завершению государственных дел, Иосиф Виссарионович иногда любовался великолепным рубином, почитаемым им как священный символ власти.

Лихие 20-е годы XX века являлись важным этапом в жизни русского зарубежья. К 1927 году был завершен процесс организационного становления иммигрантских организаций, создан Высший Монархический Совет. Подобные образования, несомненно, представляли большую опасность для советского режима. Ведь русская иммиграция была альтернативой советской власти .

По мнению аналитиков партийной разведки, за рубежом осело около 8 миллионов «бывших»; сформировался социум бывших подданных империи, объединенных политическими идеалами, нравственными и духовными ценностями, культурными традициями и стремлением изгнания еврейско-большевистского режима с Русской земли. Во Франции в 20–30-х годах проживало около 1 миллиона русских, в Германии — около 50 тысяч, в Сербии — около 200 тысяч, в британских колониях — около 70 тысяч, в Балтийских странах — более 50 тысяч, в Китае — более 50 тысяч, в США — около 40 тысяч. По 30–40 тысяч в Австралии, Австрии, Болгарии, Бельгии, Венгрии, Греции, Румынии, Турции, Чехословакии. Зато в приграничной Польше к середине 20-х проживали более 5,5 миллиона русских.

При этом важным фактором серьезной опасности для резидентуры Ордена в России являлось наличие в рядах русской эмиграции военных формирований, готовых с оружием в руках сражаться против ненавистной им власти. По свидетельству генерал-лейтенанта и барона Петра Николаевича Врангеля, он в 1920 году вывел из Крыма на 125 судах более 150 тысяч человек, более половины которых были военнослужащими: солдаты, офицеры и генералы русской Белой армии. Этими воинами был создан «Союз галлиполийцев», а затем — Русский общевоинский союз (РОВС).

Почти половина личного состава русской Белой армии состояла из офицеров, а остальная часть — из казаков Кубани и Дона. Однако выступление всей объединенной армии, как планировалось, не состоялось.

Воинские формирования создавались во Франции, Бельгии, Югославии, Болгарии, Румынии, Китае.

Подобный расклад сил и в самом деле представлял реальную угрозу преступной большевистской власти.

На протяжении всего существования СССР советские историки утверждали, что белогвардейцы в деле восстановления монархии рассчитывали на помощь иностранных государств, и в первую очередь США, Великобритании, других ведущих государств мира. Но это не соответствует, да и не может соответствовать истине. Ибо властвующие Орден и Группа, создавшие советскую власть и уничтожившие русскую армию, русскую государственность и русский народ, не были заинтересованы в изменении нового политического расклада в России. И это хорошо понимали в среде «Союза галлиполийцев», рассчитывая только на себя и на оставшиеся на Родине здоровые силы.

Не без помощи своих товарищей с Запада большевистскому режиму удалось внести раскол в русское зарубежье. И тем самым подорвать у многих эмигрантов, а также у оказавшихся под игом нового режима уверенность в дальнейшей борьбе и победе.

На этом фоне и сложилась чудовищная трагедия с гибелью Кубанско-Донской казачьей армии. Узнав об этом, граф Александр Георгиевич Канкрин оказался в столь безвыходном положении, что только и нашел в себе силы отписать письмо в Москву, адресовав его Забрежневу, прекрасно зная, в чьи руки, в конечном итоге, оно попадет.

Послание, скорее, предназначалось не коллеге Забрежневу, Канкрин понимал, что тот, пребывая столько лет в иной, переделанной стране, как любое разумное существо, вживается в созданные условия, а имея при том такой опыт работы в Имперской, после в партийной разведке, конечно же, ведет свою собственную игру… иначе и быть не могло.

Послание графа, как свидетельство тупиковости ситуации, в которую он попал (а вместе с ним и весь русский народ и вся страна, бывшая его великой Родиной), было осмыслением событий и признанием ошибки, которую он опрометчиво совершил, поставив не на того человека… но разве могло быть по-другому?

Послание Александра Георгиевича на белой бумаге с родовым гербом и вензелями адресовалось не столько настоящему, сколько будущему — потомкам возрожденного русского народа (словно он знал, предчувствовал, что через много-много лет, в середине 70-х годов XX века, доступ к этому письму, хранящемуся в засекреченных архивах, получит и его прямой наследник… идущий по стопам деда).

«Ваше превосходительство генерал-майор В. Г. Забрежнев!

Я имел честь длительное время служить вместе с Вами Государю Императору. Однако в той игре, в которой мы с Вами участвовали в течение последней четверти лет, у каждого из нас сформировался свой выбор. Вам ближе по духу существующий режим, установленный Орденом. Мне же сие противно. Я не сомневаюсь, что содержание моего письма будет Вами доложено Сталину. Хотя вряд ли Вы все излагаемое мной ему сообщите. Хотя бы тот факт, что когда он был завербован агентами нашей организации при генерал-адъютанте Клейнмихеле, он далее не был нами разработан ввиду того, что отец его являлся евреем. А евреи нашей организацией не разрабатывались, и Вы хорошо знаете почему.

Потеряв реальную власть и уехав из страны, я слишком поздно узнал об этом факте, и в этом состоит моя человеческая ошибка.

Я убежден в том, что после разгрома Кубанско-Донской казачьей армии будет осуществлен ряд терактов с целью уничтожения руководителей русской Белой армии и всей русской эмиграции. И я не стану исключением. В преддверии своей гибели считаю своим долгом заявить, что я всегда был русским человеком и русским офицером. Наш род внесен в 5-ю часть родословной книги Екатеринославской губернии и дворянские матрикулы Курляндской и Лифляндской губерний. Родоначальником нашего рода был граф Канкрин Егор Францевич, который в 1829 году Его Императорским Величеством Николаем I, Помазанником Божьим, был возведен с нисходящим потомством в графское Российской Империи достоинство. От его брака, состоявшегося в 1816 году с дворянкой Муравьевой Екатериной Захаровной, родились дети Валериан — Свиты Его Императорского Величества генерал-майор, Елизавета — впоследствии графиня Ламберт, Зинаида — впоследствии графиня Кайзерлинг и Александр-Фабиан, который был женат на Елене, дочери полковника Кавалергардского Его Императорского Величества полка Дмитрия Евлампиевича Башмакова. Полковник сей являлся предводителем дворянства Таврической губернии, похоронен в городе Симферополе, а его женой была княжна Италийская, графиня Рымникская Варвара Аркадьевна Суворова, внучка генералиссимуса Суворова. Их дочь Елена Дмитриевна в супружестве с графом Александром-Фабианом Егоровичем Канкриным родили и воспитали шестерых детей: Екатерину, Александру, Елену, Марию, Дмитрия и моего отца Георгия, ставшего подполковником лейб-гвардии Преображенского полка, созданного Петром Великим. Георгий женился на Юлии, дочери министра финансов России генерал-адьютанта Его Императорского Величества Сэмюэля Алексеевича Грейга. От их брака родились четверо детей, среди коих был я, Александр Георгиевич Канкрин. Я обвенчался и сочетался браком с одной из дочерей князей Белосельских-Белозерских Юлией, ныне находящейся за пределами России. От брака мы имеем сына Михаила.