Лев Князев - Лицо бездны

- Геннадий Викторович, перекури, старик.

Тот откинул козырек.

- Подай-ка электрод, какие перекуры!

- Вылазь наверх, старина, начальство велит ждать. Электромеханик преувеличил, потому что прямой команды "ждать" сверху, то есть из штаба спасательной операции, не поступило. Просто, когда капитан Серегин сообщил в штаб, что намерен прорезать борт буксира и вызволить оттуда человека, поток "ЦУ" вдруг прекратился. Потом пришла радиограмма: "Вопрос прорезания борта изучается". Для Серегина это было равносильно приказу ждать и не высовываться.

В самом деле, решение вопроса: "Резать - не резать - оказалось непростым, хотя специалистов в штабе собралось достаточно. Во-первых, кто-то довольно уверенно выразил мнение, что, вырезав окно в борту, можно немедленно утопить буксир. Конечно, как говорил когда-то Великий Вождь Системы, самое ценное достояние страны - это люди, но и губить миллионной стоимости имущество с кондачка не стоит. И вообще, нельзя ли сделать так, чтобы и человека спасти, и сохранить буксир. Ведь было же разумное предложение опустить под днище водолазов, пусть они доставят парню лишний костюм и извлекут его на поверхность, тогда будут спасены огромные средства.

- Пароход с водолазами послан, прибудет к месту аварии завтра, но кто гарантирует, что за это время парень не умрет мучительной смертью? - угрюмо возражал заместитель начальника пароходства Мельков.

- Согласен, что ему там плохо, но он уже выдержал почти трое суток, перетерпит час-другой, - подсказал кто-то из задних рядов.

- В конце концов можно, по шлангам подать питание, горячий чай, лекарства, - поддакнули другие.

- Кто вам сказал, что после вырезки отверстия буксир обязательно затонет? - высказался представитель механико-судовой службы. - Он и сейчас висит на артикаплах, будет держаться и потом, если даже уйдет кормой в воду...

- В самом деле! - благодарно взглянул на него бывший портовик. Он ворочал головой то в одну, то в другую сторону, добросовестно пытаясь с помощью здравого смысла и логики отобрать лучший вариант. Если бы речь зашла о складах, причалах, портовой механизации, какой-нибудь аварии там, где он знает каждый закоулок хозяйства, каждый завиток проблем! Хлопнул бы он сейчас ладонью по столу, прекратил всякий спор по-чапаевски: Я ЗНАЮ, что и как делать, и я отвечаю за свое решение! Но здесь любой капитан, командовавший двадцатью-трядцатью моряками на ржавой посудине, представляет обстановку намного лучше: и начальнику приходится слушать всех, а в дальнейшем и отвечать за всех.

Будь начальник пароходства человеком, воспитанным в другой системе, он, может быть, и вовсе бы отказался командовать морским предприятием, сославшись на недостаточную компетентность, в крайнем случае, остановился бы на должности заместителя по портам. Но его воспитала именно эта, не какая-то другая система, именно здесь, он знал, командуют как раз совсем не те, кто, подобно Форду, досконально знают свое дело. Нет, с капиталистов здесь пример не берут, бог с ним, этим Фордом и кто там еще у них есть. Давно было сказано Основоположником, что государством будет управлять кухарка. Свято соблюдая эти заветы, главные решения принимают здесь не специалисты, а те, кто вознесен над ними волей знаменитой партии. Как я здесь являюсь на ковер по вызову завотделом, слыхом не слыхавшего об артикаплах и клюзах, так и мой шеф, министр, ждет вызова в кабинет какого-нибудь Зам. зава в ЦК, понятия не имеющего о специальных предметах, но отдающего последние, беспрекословные (и безответственные зачастую) приказания. Что ж делать я не гений, я человек Системы, подумал он про себя.

- Товарищи, прервемся, - сказал он, привычно взглянув на часы. Через два часа прошу всех ко мне.

Министр подписывал последние бумаги из накопившейся за сутки стопы, когда, помощник принес ему очередную радиограмму с отчаянным докладом Юрьева. Недовольная гримаса на полном лице заслуженного портовика, Герой Социалистического Труда и прочая и прочая... сменилась растерянной озабоченностью.

- Я гляжу, он сам так и не сообразит, что делать, - поднял он на помощника напряженные, как у грузчика, взвалившего на плечи неимоверную тяжесть, глаза. Ничего не хотят решать сами, все надеются на других.

- Вся беда в том, что японцы гарантируют спасение Системы, - сказал помощник.

- Гарантируют, гарантируют! - министр раздраженно отодвинул радиограмму, поднялся из-за стола. - Представят нам счет на пару миллионов долларов за свои гарантии, вот что такое твои японцы.

- Но там же - человек, - не глядя на шефа, негромко произнес помощник.

- Свободен, - отрезал ему министр. - Посоветуюсь с Главным, как он скажет, так и сделаем.

Он недолго ждал, пока секретарь Главного соединил его с абонентом. При мяукающем, гнусавом звуке голоса, раздавшегося из трубки, - министр инстинктивно выпрямился и подобрал живот.

- Катастрофа? - промяукал Главный. - Скажи-ка, друг, сколько аварий и катастроф в сутки регистрируют твои службы по всем бассейнам министерства. Немало? Ну так что, будем всякий раз платить японцам, французам, грекам или обеспечим, наконец, дело собственными силами? Кстати, ты много заработал валюты в прошлом году?

- Я все понял! - кашлянул министр, непроизвольно сдвинув высокие каблуки зимних ботинок, он был невысок росточком. - Есть!

Серегин долго ждал ответа. Наконец, радист принес голубенький листок.

- ЕБЦУ, - товарищ капитан.

- Нельзя ли без юмора? - строго взглянул Серегин. Давай сюда. И прочитал вслух: "Если нет другого выхода, прорезайте обшивку, обеспечьте сохранность системы".

Капитан посуровел и, не удостоив радиста взглядом, буркнул:

- Вы свободны...

...Погода портилась на глазах. Чертыхнувшись, Виктор Геннадьевич закрепил себя двойным беседочным узлом и полез за борт. Ткнул электродом в металл и тут же волна окатила его сзади.

- Как напряжение в цепи? - крикнул сверху электромеханик. Сварщик, помотав головой, продолжал резать, не останавливаясь. Электрод сгорел, он выбил его из державки, протянул руку - кто-то тотчас сунул ему другой электрод. Засверкала дуга. Прыгавшая у борта перевернутого буксира спасательная шлюпка подскочила на волне и ударила сварщика по ногам, он сорвался, закачался на страховочном конце.

- Да отцепите вы ее, заразу!

- Как отцепишь, если шлюптали у нее внутри! - боцман спустился на моторный бот спасателя, подошел к перевернутой шлюпке с кормы. Приготовив капроновый конец, он перевалился через борт и долго ловил момент, пока не закрепил трос за скобу на киле шлюпки.

- Пошел! - скомандовал он сидевшему за рулем мотористу. Моторка оттянула норовистую шлюпку от борта. С полчаса сварщик работал спокойно, но вдруг конец оборвался, освобожденная шлюпка шкодливо запрыгала к буксиру, и, достигнув борта, подскочила и снова клюнула сварщика по нотам. Поминая всех святых, Геннадий Викторович вылез на днище, растер мокрое замерзшее лицо обеими руками.