Чарльз Рууд - Богров и убийство Столыпина

1 сентября 1911 г. в киевском городском театре был смертельно ранен председатель Совета министров Петр Аркадьевич Столыпин.

Покушение на Столыпина в Киеве иногда сравнивают с убийством Джона Кеннеди в Далласе. Несмотря на очевидные различия между царским премьер-министром и американским президентом, общее состоит в том, что обстоятельства их гибели до сих пор покрыты тайной.

Вопреки официальным выводам об убийцах-одиночках получили распространение версии о широкомасштабных заговорах против этих политических деятелей. В случае со Столыпиным, погибшим от рук секретного сотрудника охранного отделения, эти подозрения, естественно, пали на тайную полицию.

Но версия о заговоре охранки не единственная причина для детального анализа этого покушения. Если выстрелы в киевском театре стали самым крупным успехом тактики индивидуального террора за тридцать лет после взрывов на Екатерининском канале, то для Департамента полиции гибель Столыпина, занимавшего также пост министра внутренних дел и шефа жандармов, стала крупнейшей неудачей за все время существования этого ведомства. Промах Киевского охранного отделения ставил под сомнение эффективность системы политического сыска во всей империи. Наконец, вся жизнь убийцы премьер-министра и его последний отчаянный поступок — яркий пример психологии человека, принадлежавшего одновременно к революционному подполью и к миру тайной полиции.

В конце августа-начале сентября 1911 г. в Киеве намечалось открытие памятника императору Александру II. На официальные торжества должен был приехать Николай II и высшие сановники. Тайная полиция заблаговременно готовилась к этим дням. Общее руководство охраной царя и сановников было возложено на товарища министра внутренних дел, командира корпуса жандармов генерал-лейтенанта Павла Григорьевича Курлова. Он начинал офицером Конногвардейского полка, а после окончания Военно-юридической академии служил по судебному ведомству. В 1903 г. товарищ прокурора Московской судебной палаты Курлов перешел в гражданскую администрацию. Сначала был минским, затем киевским губернатором. На первом посту он учинил бойню горожан, во время которой погибло более 50 человек, но сумел избежать каких-либо неприятных последствий. За время пребывания на втором посту заслужил высочайшую благодарность. В марте 1907 г. был назначен вице-директором Департамента полиции под началом М. И. Трусевича. Когда от рук террористов пал начальник Главного тюремного ведомства, Курлова назначили на эту должность. В январе 1909 г. он вернулся в Министерство внутренних дел. Поскольку Столыпин был обременен обязанностями главы правительства, непосредственная работа по министерству сосредоточилась в руках товарища министра.

Курлов прибыл в Киев с двумя помощниками — статским советником М. Н. Веригиным и полковником А. И. Спиридовичем. Первый из них был сравнительно молодым чиновником 33 лет. Он принадлежал к состоятельной дворянской семье, окончил привилегированное училище правоведения и носил придворный чин камер-юнкера. Но за десять лет на Фонтанке его карьера складывалась очень скромно. Только после назначения генерала Курлова он быстро пошел вверх по службе и стал вице-директором Департамента полиции.

Полковник Спиридович считался одним из самых опытных жандармов. На его счету было немало раскрытых политических преступлений. Кроме того, он занимался теоретическими исследованиями и готовил труды о нелегальных политических партиях. Спиридович заведовал охранной агентурой, подведомственной дворцовому коменданту. Киев он знал отлично, так как три года занимал должность начальника охранного отделения в этом городе.

Полное содействие им оказывал начальник местной охранки подполковник Н. Н. Кулябко. Он был свойственником Спиридовича, вместе с ним окончил Павловское военное училище и был женат на его сестре. Спиридович помог ему устроиться в Киевской охранке и после отъезда в столицу оставил ему свой прежний пост. На организацию охраны жандармам был ассигнован 300-тысячный кредит. Перед прибытием высокопоставленных гостей Киев очищали от всех подозрительных элементов. Только по подозрению в принадлежности к партии эсеров было арестовано 33 человека. Регистрационное бюро занималось проверкой политической благонадежности горожан, проживавших вдоль предполагаемого проезда императора. Владельцам домов и усадеб было предписано держать запертыми ворота, а к окнам и на балконы допускать только хорошо известных им лиц.

В помощь местной полиции из столицы были командированы 189 жандармов и сотрудников центрального филерского отряда. Во время поездок императора по окрестностям Киева предполагалось задействовать войска. Например, на протяжении 43-километровой дороги из Киева в Овруч через каждые 5 метров в шахматном порядке были расставлены солдаты и конная стража. В самом Киеве была организована «народная охранка» из нескольких тысяч членов черносотенных союзов. На официальные торжества допуск осуществлялся только по специальным пропускам. Устанавливалось 26 категорий пропусков, так что в непосредственной близости от сановников должны были оказаться только самые проверенные люди. Наибольшее внимание уделялось безопасности Николая II. Но генерал-губернаторский дом, где остановился премьер-министр, также был взят в плотное кольцо охраны. Очевидец писал, что «во всех коридорах, ведущих в вестибюль, находились круглые сутки агенты в штатском, для которых там поставлены были возле каждого поворота стулья. На внутренних лестницах в доме также стояли агенты». Казалось, удалось предусмотреть все до последней мелочи. Однако сложная система охраны рухнула как карточный домик в результате событий, начало которым было положено 26 августа. Неприятности начались утром этого дня, когда в помещение охранки был доставлен подозрительный субъект. Не успели его обыскать, как он выхватил из кармана револьвер и застрелился.

Днем начальник охранки принимал у себя на квартире столичных коллег. По словам одного из приглашенных, «этот обед у Кулябки был неудачен, все были под тяжелым впечатлением факта самоубийства, происшедшего в этот день в отделении». Таинственное самоубийство встревожило не только жандармов. М. Н. Веригин вспоминал, что «в конце обеда подполковник Кулябко сказал, что к нему пришел один очень интересный господин, почему полковнику Спиридовичу и мне он предложил послушать, что он будет рассказывать».

Полицейских ожидала встреча с молодым помощником присяжного поверенного Дмитрием Григорьевичем Богровым, которого начальник охранки охарактеризовал как проверенного и ценного секретного сотрудника по кличке Аленский. Богров рассказал, что примерно год назад в Петербурге он встречался с неким Николаем Яковлевичем. Знакомство завязалось через присяжного поверенного С. Е. Кальмановича и журналиста Е. Е. Лазарева, известных своими связями с партией эсеров. В отношениях с ними Богров выдавал себя за революционера, однако на самом деле выполнял задание начальника Петербургской охранки полковника М. Я. фон Коттена.