Анатолий Уткин - СССР в осаде

Но как долго продлится американская монополия?

Сколько нужно времени русским для создания атомного оружия? Но подлинные специалисты полагали, что русские имеют необходимые технологические способности и могут создать атомную бомбу за пять лет. Глава отдела взрывчатых материалов в Лос-Аламосе Джордж Кистяковский вспоминал:

«Наша работа со взрывчатыми материалами в значительной мере основывалась на работах Джона фон Ноймана по нашему запросу. Подобная же теория была напечатана в открытой советской печати. Работа Ноймана была засекречена, а подобная же советская работа была открытой. Именно на этом принципе была создана бомба, взорванная над Нагасаки». А директор теоретического отдела Лос-Аламосской лаборатории Виктор Вайцкопф полагал, что «русские очень хорошо осведомлены в области взрывчатых материалов». Зная, что бомба реальна и что ее создание возможно, русские смело могут использовать такие материалы как напечатанный с разрешения генерала Гроувза в августе 1945 г. «доклад Смита» (англичане были категорически против этой публикации), описывающий процесс создания атомной бомбы. Американцы тогда ничего не знали об атомном шпионаже.

Ванневар Буш писал Трумэну в сентябре 1945 г., что «секрет составляют в основном детали конструкции самой бомбы и производственный процесс». Это дело организации и ресурсов. Кабинету министров: «Русские сделают бомбу за пять лет». Примерно такого же мнения были специалисты из «Юнион карбайд», «Дюпон» и «Теннеси Истмэн» — главные подрядчики проекта «Манхэттен». За прямой контакт с русскими выступали те, кого убедили серьезные ученые — Стимсон, Уоллес, Паттерсон, Ачесон. Уоллес предупредил кабинет министров, что атомное оружие создает фальшивое чувство самоуспокоенности, своего рода психологию «атомной линии Мажино». Он прямо сказал, что атомные исследования начались, собственно, в Европе, что «загнать джинна в бутылку уже невозможно». Оставлять русских самих изобретать атомную бомбу — опасно.

Противоположная точка зрения базировалась на том, что России еще долго не удастся создать столь сложное оружие.

Глава проекта «Манхэттен» — генерал Гроувз утверждал, что для создания атомной бомбы русским понадобятся двадцать лет. Гроувз не был простаком, у него были жесткие аргументы. Америка владеет четырьмя типами монополий — на теоретические знания, на инженерные ноу-хау, на индустриальные мощности и на сырьевые материалы. Последнее сверхважно. США знают, где в мире есть необходимый уран и какие туда ведут пути. Всякий новичок немедленно оказывается под присмотром ведомств США. (Противники этой точки зрения немедленно указывали на чешские урановые месторождения, они в пределах досягаемости Москвы.). Но ключевые фигуры, такие как Трумэн, Бирнс, Форрестол, все более склонялись к точке зрения Гроувза. В мае 1945 г. Бирнс сказал: «Генерал Гроувз убедил меня в том, что в России нет урана».

Генерал Гроувз воспринимал лиц, придерживающихся другой точки зрения как оторвавшихся от жизни чудаков, как ученых, не имеющих практических навыков.

Популярность взглядов Гроувза вполне объяснима. Он делал весьма лестные выводы. В сентябре 1945 г. он открыто сказал, что наличие бомбы означает, что «до тех пор, пока такой бомбы нет в руках других, в наших руках — абсолютная победа». Мир стал проще и понятнее. Соединенные Штаты обладают козырной картой. Беседуя перед руководящим персоналом компании «ИБМ» в сентябре 1945 г., Гроувз сказал, что монополия на атомное оружие «может быть использована как инструмент в дипломатии для открытия этого мира, чтобы ни одна нация не могла вооружиться секретно».

Это было проще декларировать, чем исполнить — в чем неоднократно убедился госсекретарь Бирнс. Могли ли Соединенные Штаты угрожать применением атомного оружия против Советского Союза из-за состава румынского кабинета министров? В начале октября 1945 г. президент Трумэн говорит директору бюджетного управления Гарольду Смиту, что «есть люди, которые понимают только одно — сколько у тебя дивизий». Смит попытался приободрить Трумэна: «Мистер президент, но у вас в рукаве атомная бомба». Трумэн ответил задумчиво: «Но я не уверен, что могу использовать ее».

СССР воспринял свой атомный проект как огромную стройку, на которой, по данным ЦРУ, работало от 255 до 361 тыс. человек. Специалистов было примерно десять тысяч. Основным месторождением урана было чехословацкое Яхимово. Задачей очистки урана заведовал в г. Электросталь немец Николаус Риль. Эфирный метод очистки оказался наиболее эффективным. Завод в Электростали стал давать необходимое количество урана, и процесс пошел. Первый промышленный реактор был построен на Урале в 15 км к востоку от города Кыштыма, в 80 км от г. Челябинск. Этот комбинат был назван Челябинск-40.

Американская глобальная экспансия середины XX века стала опираться на две существенные, приобретенные в ходе войны основы. Первая, европейская, — оккупация значительной части Германии — империалистического соперника, который бросал вызов Америке и в Первую, и во Вторую мировые войны. Вторая основа — азиатская. Это разгром и оккупация территории тихоокеанского противника — Японии.

По мнению американского руководства, Советский Союз должен был признать право США на мировой контроль, на определение тех внешних и внутренних условий, в которых он должен развиваться. Если же Советский Союз не признавал этого права за США, то, по логике трумэновского окружения, он автоматически становился врагом Америки. НАТО, блоки и базы вокруг СССР — это было уже производным.

Для подрыва изнутри антигитлеровской коалиции было необходимо создать ситуацию, при которой один из трех главных участников этой коалиции — США предъявил другому — Советскому Союзу абсолютно неприемлемые условия.

В данном случае это и произошло— быстрое расширение сферы американского влияния смело барьеры осторожности и осмотрительности. Выступая на словах за равенство всех наций в новом послевоенном мире, Соединенные Штаты на самом деле боролись за утверждение собственного главенствующего положения на мировой арене. Нет никаких, ни прямых, ни косвенных, доказательств того, что советское руководство в те годы стремилось к конфликту с США.

Президент отвечал, что «даже самые энергичные контрмеры американцев не могут принести стопроцентный успех.

Но можно рассчитывать, что СССР при определении нового положения дел в Восточной Европе уступит не менее чем на 85 процентов».

Для характеристики внешней политики США после 1945 г. как нельзя лучше подходят слова Г. Киссинджера, который писал (исследуя, правда, иную политическую ситуацию): «Как только держава достигнет всех своих целей, она будет стремиться к достижению абсолютной безопасности…