Анатолий Уткин - СССР в осаде

Финлеттер боялся только пассивности населения, «неготового нести финансовое бремя расширенного военного механизма». Доклад Финлеттера был лишь одним из многих подобных же голосов.

В январе 1948 г. президент Трумэн запросил конгресс о 35-процентном увеличении бюджетных ассигнований на морскую авиацию. В целом 54 процента всего военного бюджета в 1949 финансовом году шло на авиацию. В феврале Комиссия по военно-воздушной координации потребовала утроения расходов на авиацию — того якобы «требовала международная обстановка».

Чем отвечала Россия? Министром обороны Польши в октябре 1949 г. стал маршал Рокоссовский, и в Польше была введена всеобщая воинская повинность, которая довела армию до 400 тыс. человек. В Чехословакию в 1950 г. были посланы 1000 советских военных специалистов, которые довели армию этой страны до 250 тыс. человек. Был на 80 тысяч увеличен контингент советских войск в Восточной Германии.

Укрепилась при помощи советских советников венгерская армия. В 1950 г. Советский Союз начал увеличивать свой военно-морской флот. Стратегический бомбардировщик «Ту-4» поступил на вооружение дальней авиации, но довольно скоро стало ясно, что эра поршневых двигателей на бомбардировщиках подходит к концу.

В целом, как представляется, на протяжении второй половины 40-х годов американская авиация сохраняла способность нанести несколько атомных ударов по крупнейшим советским индустриальным центрам— и в Вашингтоне отдавали себе в этом отчет. Анализ возможностей американской стратегической авиации, предпринятый по поручению ОКНШ в феврале 1950 г., показал, что в первые три дня атомной войны американские бомбардировщики могли, в зависимости от времени суток, тактики действий авиационных соединений и ответных действий советской ПВО, доставить до цели от 153 до 186 атомных бомб, потеряв при этом от 56 до 180 своих самолетов. В то же время у американских политиков и военных не было ясности относительно того, какие военные и политические последствия мог бы иметь атомный удар по советской территории.

Так, специально созданная комиссия ОКНШ в своем докладе JCS 1953/4 от 12 мая 1949 года попыталась оценить последствия осуществления одного из планов атомной войны против Советского Союза, известного как план «Троян». Согласно этому плану, принятому в 1948 году, предполагалось в течение 30 дней подвергнуть атомной бомбардировке 70 основных индустриальных центра в СССР, в результате чего, по мнению американских военных, должно быть выведено из строя от 30 до 40 % советского промышленного потенциала, 2 миллиона 700 тысяч советских людей должны погибнуть немедленно, еще 4 миллиона должны скончаться через некоторое время и, кроме того, 28 миллионов обитателей этих 70 городов должны были остаться без крова.

Выше уже говорилось о том, что в силу целого ряда технических проблем достижение столь решительных целей в столь короткий срок было в то время не по зубам для стратегического авиационного командования США. Но и в этом случае, по мнению составителей доклада JCS 1953/1, «способность советских вооруженных сил осуществить быстрое продвижение в избранных районах Западной Европы, Ближнего Востока и Дальнего Востока не будет серьезно ограничена».

В ряде разработок американских штабистов была предпринята попытка конкретизировать этот достаточно пессимистический вывод. В частности, для уточнения положений плана атомной войны против Советского Союза «Халфмун» ОКНШ провел в мае июле 1948 г. штабную игру «Пэдрон», в ходе которой анализировались возможные действия сторон на европейском, ближневосточном и дальневосточном ТВД в течение двух первых недель войны между Советским Союзом и его союзниками и США и их союзниками.

Вот к каким заключениям пришли американские военные аналитики: в течение первых 15 дней советским войскам и их союзникам всюду сопутствует успех. Гарнизоны американских войск и войск их союзников в Берлине и Вене капитулируют после непродолжительного сопротивления. Не встречая серьезного противодействия, Красная Армия подходит к Рейну, захватив по пути Данию и страны Бенилюкса.

Союзники СССР осуществляют успешные военные действия против Греции, а советские войска осуществляют успешные операции в Иране и Корее. Единственное светлое пятно — разгром советских воздушных десантов в районе Фэйрбэнкса и Анкориджа (Аляска), но вот район Нома (там же) оказывается под полным контролем советской стороны.

Выводы американских штабистов были совершенно безрадостны для творцов американской военной стратегии:

«Нет оснований сомневаться, что советская стратегия показала свою эффективность в достижении своих основных целей». И хотя временные рамки игры были сознательно ограничены, ее результаты не могли не сказаться и на общей оценке самого плана «Халфмун»: «Эта военная игра подняла серьезные сомнения относительно ценности стратегической концепции плана «Халфмун»… Стратегия плана «Халфмун» выглядит излишне рискованной, если только воздушная война не приведет к быстрой капитуляции войск противника…

Не может быть надежной стратегия, которая, вместо того чтобы выдвинуть возможные альтернативы, полагается главным образом на стратегию воздушной войны в условиях, когда отсутствуют важнейшие предпосылки, определявшие успех предыдущих воздушных наступлений».

Еще одна штабная игра под кодовым названием «Станнер» была проведена в октябре — ноябре 1948 г. для определения обоснованности еще одного американского плана третьей мировой войны — «Флитвуд». И снова выводы американских военных были далеко не оптимистическими: на пятый день военных действий на западноевропейском ТВД советские войска выходили к Рейну, а на седьмой день они должны были его форсировать крупными силами. Что еще хуже — по мнению американских военных аналитиков советская сторона с первого дня боев должна была установить и прочно удерживать превосходство в воздухе. При этом на западном берегу Рейна 26 наступающим на этом участке советским дивизиям должны были противостоять всего 7 американских, английских и французских дивизий.

«На седьмой день после начала войны Верховному командующему Европейского ТВД стало очевидно, что советские войска создали значительные плацдармы на западном берегу Рейна, что вражеские танковые подразделения вклинились в американскую оборонительную линию, и что американским силам нужно немедленно оставить обороняемые позиции и отступать на запад под прикрытием темноты, с тем чтобы спасти хотя бы часть людей и техники, — говорилось в заключении по итогам штабной игры. — Продолжение обороны Рейна, несомненно, приведет к уничтожению сравнительно небольших боевых частей США».