Анатолий Уткин - СССР в осаде

Согласно мнению Д. Ачесона, посылка американских войск в Корею «вывела рекомендации меморандума СНБ 68 из сферы теории». Эта война превратила его выводы в цифры военного бюджета, который уже в 1953 г. достиг 52,6 млрд. долл., что было значительным ростом по сравнению с 17,7 млрд. долл. в 1950 г. Расширение американской военной мощи было внушительным: значительно возросла армия; создано тактическое ядерное оружие; еще четыре армейских дивизии были развернуты в Европе (теперь их там насчитывалось шесть); был создан новый реактивный бомбардировщик Б-52; осуществлен взрыв ядерного устройства в октябре 1952 г.; в 1954 г. была испытана водородная «супербомба».

Соединенные Штаты увеличили свое заокеанское присутствие— они получили базы в Южной Аравии, Марокко и договорились об их создании в фашистской Испании, начали проводить в жизнь планы по перевооружению Западной Германии. В 1951 г. США, Австралия и Новая Зеландия образовали блок АНЗЮС. Были резко расширены тайные операции ЦРУ.

Паранойя холодной войны усиливалась. Согласно чрезвычайному военному плану, утвержденному Объединенным комитетом начальников штабов в октябре 1950 г., стратегические воздушные операции против СССР планировались на шестой день после начала войны. Тяжелые бомбардировщики с базы в штате Мэн сбросят 20 бомб на район Москва — Горький и вернутся в Англию; средние бомбардировщики, базируясь на Лабрадоре, нанесут удар по району Ленинграда 12 бомбами; средние бомбардировщики с английских баз пролетят над побережьем Средиземного моря и, сбросив 52 бомбы на промышленные районы Поволжья и Донецкого бассейна, вернутся на ливийские и египетские аэродромы; средние бомбардировщики с Азорских островов сбросят 15 бомб в районе Кавказа и приземлятся в Саудовской Аравии. Бомбардировщики с Гуама доставят 15 бомб, предназначенных для Владивостока и Иркутска.

Мир встал на грань самоубийственного ядерного конфликта.

Особенностью развернутой президентом Трумэном холодной войны, было отсутствие четких установок в отношении того, насколько далеко пойдет Америка, отстаивая свои интересы. По существу, в ходе наступления генерала Макартура на север Кореи от 38-й параллели США оказались перед выбором: либо быть последовательными в реализации своего курса, либо отступить, опасаясь катастрофических последствий. После весьма мучительных колебаний администрация Г. Трумэна решила повернуть вспять. В Корее американцев ждали жертвы невиданных масштабов, но и они были бы невелики по сравнению с потерями, которые могли бы понести Соединенные Штаты, если бы было принято предложение генерала Макартура о переходе «к открытым действиям» против Китая и России. В качестве первоочередной задачи Макартур провозгласил «воссоединение Кореи», затем — возвращение Чан Кайши на континент. Вот его мнение:

«Здесь, в Азии, коммунистические заговорщики решили сделать ставку на победу в мировом масштабе… Здесь мы ведем борьбу военными средствами, в то время как дипломаты воюют лишь при помощи слов».

Одним из первых, кто «пришел в ужас» от перевода абстрактных схем в конкретную плоскость, был политический обозреватель У. Липпман: если политика, предлагаемая Д. Макартуром, будет воплощена в жизнь, «то американское правительство ввергнет себя в фантастически сложное положение, связав вопрос о поражении красного Китая в Корее с вопросом об их выживании. Режимы не ведут переговоров о собственном выживании. Подобные вопросы решаются лишь в результате тотальной победы». На эти предложения генерал Брэдли, председатель Объединенного комитета начальников штабов, ответил, что распространение войны на Китай означало бы ведение «не той войны, не в то время, не в том месте, против не того врага». В начале апреля 1951 г. президент Трумэн отверг предложения Макартура о глобализации конфликта. Макартур был отстранен от командования американскими войсками в Корее.

В конце июня 1951 г. заместитель министра иностранных дел Яков Малик предложил начать мирные переговоры. 10 июля 1951 г. Соединенные Штаты начали переговоры по вопросу о перемирии в Корее.

Период 1953–1960 годов был временем, когда структурно оформленное противостояние антагонистов холодной войны достигло стадии почти непримиримого противоборства. США наращивали военный потенциал и укрепляли уже имеющиеся структуры — НАТО, американо-японский договор. СССР крепил дисциплину организации Варшавского договора, укрепляя при этом стратегические силы страны.

Лишь опираясь на это относительное внутреннее согласие, американское руководство могло планировать те или иные международные комбинации, обеспечивающие укрепление мощи Америки. В рассматриваемый период еще только зарождалась (Уильям Уильямс, 1961) ревизионистская историческая литература, которая обретет убедительность и влияние через 10 лет, способствуя порождению сомнений в верности курса конфронтации с СССР…

Генерал Д. Эйзенхауэр баллотировался на пост президента США, опасаясь, что этот пост займет «изоляционист»— сенатор Тафт. Некогда один из столпов «великой коалиции», Д.

Эйзенхауэр в качестве главнокомандующего войсками НАТО в Европе (с февраля 1951 г.) непосредственно участвовал в утверждении холодной войны в Европе. Он надеялся заменить подорванную западноевропейскую мощь американской на периферии, на огромных территориях западноевропейских колоний, вступивших в борьбу за независимость, ставшей частью холодной войны. Эйзенхауэра в политике администрации Г. Трумэна не устраивала лишь расточительность, жертвы, понесенные в Корее, огромные непроизводительные материальные траты, ослаблявшие американскую метрополию.

Главой государственного департамента был назначен кумир правых республиканцев — Джон Фостер Даллес, обещавший изменить течение холодной войны в пользу США при меньших людских и материальных затратах. Эйзенхауэру и Даллесу претила «любая мысль о возвращении в пределы наших границ, это безусловно повело бы к катастрофе для США» (из письма Эйзенхауэра Даллесу 20 июня 1952 г.).

Во время предвыборной кампании 1952 г. Д. Эйзенхауэр неизменно вторгался в зону влияния СССР, обещая миллионам американцев восточноевропейского происхождения распространить принципы западной демократии на территорию Восточной Европы, было обещано «освобождение порабощенных народов». Позитивным фактором в холодной войне было обещание прекратить войну в Корее, стабилизировать военный бюджет, быть более осмотрительным и избегать авантюр в далеких регионах.

В инаугурационной речи Эйзенхауэр сказал 20 января