Ульрих Комм - Идти полным ветром

Карфангер поспешно поднялся на квартердек и увидел, что один из преследователей, поставив даже лисели, уже поравнялся с "Малышом Иоханном". Трое остальных сильно отстали и пока не представляли непосредственной угрозы. Расчет был прост: самый быстрый из четырех парусников завязывает бой с караваном "купцов", тем временем подходят и остальные три. Так предполагал Карфангер, однако штурман не разделял его мнения, считая, что чужаки могут попытаться напасть на одного "Малыша Иоханна", рассчитывая на то, что остальные его бросят.

- Пожалуй, вы правы, - поразмыслив, согласился Карфангер. - Ну что ж, придется разъяснить им, что они заблуждаются насчет гамбуржцев. Свистать всех наверх! К бою!

На палубах гамбургских кораблей закипела работа: матросы брасопили реи. Готлангеры открывали орудийные порты и выкатывали пушки. Карфангер приказал поднять на кормовом флагштоке поверх большого гамбургского флага ещё один - красный с изображением руки, сжимающей меч. Так было принято на голландских военных кораблях, когда раздавался приказ "К бою!". Следующий сигнальный флаг означал для Юргена Тамма и Яна Янсена приказ атаковать легкий фрегат. Юрген Тамм сразу же повернул "Морскую деву", перерезав курс фрегату, в то время как Карфангер продолжал держать курс вест, чтобы зажать чужака между "Дельфином" и "Малышом Иоханном".

Но фрегат вдруг повернул к ветру, и на топах его мачт заполоскались красно-бело-синие флаги Нидерландов. Одновременно от его правого борта отвалила большая шлюпка и направилась к "Дельфину".

- Выходит, он и в самом деле всего лишь хочет поговорить с нами? Карфангер приказал вновь брасопить реи. Флейт быстро потерял ход; через несколько минут шлюпка подошла к его правому борту. По фалрепу на палубу "Дельфина" ловко вскарабкался человек - Карфангер уже шел ему навстречу. Это был Михель Шредер.

- Разрази меня гром! - воскликнул он. - После второго вашего маневра я был уже почти уверен, что знаю, кто командует этим кораблем. Признаться, возможность снова поговорить с кем-нибудь из гамбуржцев я представлял себе гораздо проще.

- Для этого вы и хотели нас остановить? - спросил Карфангер, крепко пожимая Шредеру руку.

Они спустились в капитанскую каюту, и Карфангер рассказал Михелю Шредеру о судьбе "Морской девы", шедшей теперь вместе с двумя другими его кораблями в Испанию и Португалию. Услыхав о том, какие последствия для его старого друга Юргена Тамма имел его дерзкий налет, Михель Шредер схватился за голову.

- Требуй, чего хочешь! - воскликнул он, обращаясь к Тамму, тоже появившемуся в каюте Карфангера. - Смотри - вон два английских корабля, которые мы захватили, один из них принадлежит мне. Генеральным штатам с меня причитается лишь доля приза. Говори, что тебе отдать - корабль? Груз? Или, может быть, ты предпочитаешь звонкую монету?

Несколько ошарашенный неожиданным появлением Михеля Шредера, а ещё более - его предложением, Юрген Тамм не нашелся, что сказать.

- Вот это, - Михель Шредер показал рукой на северо-запад, откуда подходили остальные корабли, - приз Жана де Рюйтера. Эти корабли мы отбили у одного английского каравана возле Ньюфаундленда. Целых два дня мы шли за ними по пятам, пока не дождались тумана. Тогда мы подкрались к англичанам, ориентируясь по звукам судовых колоколов, - англичане беспрерывно в них звонили, чтобы не потерять друг друга в тумане, - и неожиданно напали на двух "купцов". Их команды были настолько огорошены, что и пикнуть не успели, как наши ребята развернули их корабли и дали деру на юг. Тем временем оба наших легких фрегата заняли их место в караване и принялись исправно подавать сигналы своими колоколами, а когда захваченные корабли были уже далеко, потихоньку покинули английский караван и отправились нам вдогонку. Через день все мы вновь встретились.

- Ловко сделано, черт возьми! - восхитился штурман. - Почти как тогда на Эльбе, возле гамбургского шлюза.

- Об этом мы ещё поговорим, - заметил Карфангер.

Когда они осушили по бокалу вина за встречу, Карфангер принялся выговаривать Михелю Шредеру за его необдуманное нападение на корабль Спрекельсена:

- Вы оказали этим медвежью услугу не только вашему брату, секретарю адмиралтейства, но и самому себе. Если вы намереваетесь когда-нибудь вернуться в Гамбург, то после нападения на гамбургский корабль вам это весьма непросто будет осуществить.

- Но разве в Гамбурге известно, что это был именно я? - спросил Шредер. - Выходит, Михель Зиверс не сдержал слова?

И Михель Шредер рассказал о том, как выполнил желание молодого Зиверса и взял его с собой в Гамбург, однако высадил его на берег в Альтоне ещё до нападения на англичан и "Морскую деву". Зиверс обещал молчать.

- И ещё скажу вам, - обратился он в заключение к Карфангеру, - что Зиверс по-прежнему ненавидит вас лютой ненавистью, остерегайтесь его.

- Я не чувствую за собой никакой вины по отношению к Михелю Зиверсу, ответил Карфангер, - а уж постоять за себя сумею всегда. Впрочем, и вам незачем долго горевать о последствиях вашего налета: вряд ли кто-нибудь в Гамбурге сожалеет, что старый скряга Спрекельсен наложил на себя руки, а обвинить в этом Михеля Шредера и подавно никому в голову не придет.

- Но это значит, что я в любой момент могу вернуться в Гамбург? спросил Шредер с надеждой в голосе.

Карфангер не успел ответить. В дверях появился юнга и спросил, можно ли коку уже накрывать на стол.

- Конечно, парень! Скажи ему, пусть накрывает поскорее, а мы поглядим, чем он нас собрался угощать.

Михель Шредер спросил, кого думают назначить капитанами новых конвойных" фрегатов.

- Возможно Мартина Хольстен и Матиаса Дреера, - ответил Карфангер. Оба они - опытные мореходы, которым не составит труда справиться с такими фрегатами. Единственное, чему необходимо воспрепятствовать, - они не должны стать капитанами милостью Утенхольта.

За обедом разговор зашел о всевозможных приключениях, которых немало выпало на долю присутствующих особенно в последнее время. Наибольший интерес вызвали рассказы Жана де Рюйтера и Михеля Шредера о перипетиях Четырехдневной битвы.

Дошла очередь и до Яна Янсена. Он уже было собрался рассказать историю о ките, проглотившем упавший за борт бочонок рома, как вдруг дверь каюты рывком распахнулась, на пороге появился боцман Клаус Петерсен и прокричал:

- С юго-востока идут три больших военных корабля! Похоже, это англичане!

Известие это произвело па присутствующих впечатление разорвавшейся бомбы. Все ринулись из каюты наверх. Да, это были англичане - три трехпалубных семидесятидвухпушечных линейных корабля под флагами с крестом Святого Георгия. Посовещавшись, голландские капитаны решили идти с попутным ветром в южном направлении, Карфангер же вызвался прикрыть их своими кораблями, преградив англичанам путь. Он рассчитывал на то, что тяжелые линейные корабли, во-первых, не станут атаковать нейтральных гамбуржцев и, во-вторых, что им придется маневрировать, а за это время голландцы успеют уйти достаточно далеко.