Генрих Штоль - История Древней Греции в биографиях

При гордости и суровой необщительности спартанских дорян, Ликург должен был удержать строгое отделение дорической общины от периэков и илотов. Доряне жили вместе в городе Спарте, который всегда сохранял характер открытого лагеря и свободно расстилался, без всяких стен, вдоль Эврота; поэтому они назывались спартанцами, в отличие от живших кругом лакедемонян, периэков. Они разделялись на три колена, или филы: гиллеи (от Гилла, сына Геракла), к которому принадлежали оба царственные рода, диманы и памфилы; каждое колено разделялось на 10 ов, или родов, каждый род разделялся на 10 триакад, а каждая триакада — на 30 семейств, так что вся община состояла из 3 колен, 30 ов, 300 триакад и 9000 семейств. До тех пор между гражданами существовало сильное неравенство имуществ. Уже при покорении страны земля, вероятно, разделена была неравномерно; с течением же времени одни завладели огромными имуществами, а другие пришли в нищету. Между тем государство налагало на всех одинаковые обязанности и тягости, требуя от всех равномерно, чтоб они защищали и расширяли страну, завоеванную предками. Недовольство с одной стороны, гордость и высокомерие с другой стороны привели к раздору и беспорядку. Необходимо было положить предел этому положению, для того чтобы сохранить надолго мир между гражданами. Ликург уничтожил разницу между богатыми и бедными; он разделил между беспоместными и мелкопоместными семействами, вероятно, царские поместья, принадлежавшие прежде Пелопидам, и вообще создал равенство имуществ. Таким образом, завоеванная земля разделена была между 9000 спартанскими семействами на 9000 довольно равных наделов, и дальнейшими распоряжениями Ликург позаботился о возможном сохранении в будущем этого положения. Разделенные земли не считались свободной собственностью владетелей, они были собственностью государства, и владетели не имели права их продавать, дарить или завещать. Они нераздельно переходили от отца к старшему сыну, который делил доходы с них с младшими братьями, если они не получали надела женитьбой на наследнице другого семейства или свободного участка после вымершего семейства. Если какое-нибудь семейство вымирало, то его свободный надел возвращался в собственность государства, и царь, как глава войска, завоевавшего страну, снова отдавал его. Царь заботился также о выходе замуж наследниц семейств, в которых вымирал мужской род.

Владение наделом налагало обязанность военной службы. Дорянин был рожденный воин, и спартанская община представляла войско, всегда готовое сражаться. Гордость спартанцев презирала плуг и мотыгу — для их рук созданы были меч и копье. Поэтому они не обрабатывали сами своих земель, да и интерес государства не терпел такого занятия граждан, так как они, как завоеватели, постоянно должны были быть готовы сражаться против несравненно более многочисленной массы непокорных подданных. Илоты распределены были по землям спартанцев для обработки их земель. Они должны были давать спартанцам определенную часть продуктов, с надела по 82 медимна (около 40 четвериков) ячменя и соответственную меру вина и масла; излишек оставался илотам, и под угрозой проклятия запрещено было требовать от них больше определенной части. Илоты были рабами и жили под тяжким гнетом; однако они не были предоставлены неограниченному произволу своих господ. Их нельзя было умерщвлять, продавать или отдавать в дар, потому что они были собственностью государства, которое отдавало на время их руки и рабочую силу в пользование гражданам. Спартанец мог употреблять своих илотов и для других личных услуг; он мог брать их и на войну, как слуг и оруженосцев.

Илоты носили старинную крестьянскую одежду, кожаную шапку и овечью шкуру.

Периэки были свободными собственниками оставленных им земель, но исключены были от всякого участия в государственных делах; они, впрочем, должны были участвовать в военной службе. Они платили подать царю и находились в его распоряжении и под его судом. Они занимались земледелием, скотоводством, ремеслами, горным делом, мореплаванием и торговлей — занятия, которые дорические граждане считали ниже своего достоинства.

Город Спарта представлял военный лагерь, а спартанские граждане — постоянное войско. Обычай войска во время лагеря жить, варить, и есть вместе, по известным отделениям, перенесен был в Спарте и на жизнь граждан в мирное время. Все граждане, способные носить оружие, разделены были на товарищества по палаткам, по 15 человек в каждом; товарищества соединены были между собой, по собственному свободному выбору, тесным братским союзом и клятвой верно стоять друг за друга. Эти товарищества по оружию или эномотии, т. е. клятвенные союзы, находились между собой в ежедневных отношениях и имели общие трапезы, сисситии или, как их называли в Спарте, фитидии, которые содержались на счет взносов отдельных членов из ячменя, вина, сыра, олив или фиг и 10 оволов денег в месяц. Ежедневное блюдо составлял известный черный кровяной суп из свиного мяса, варенного в крови, с уксусом и солью. После этого можно было есть еще особенное блюдо, которым тот или другой член общества угощал товарищей, и состоявшее обыкновенно из убитой им дичи. По праздникам и во время жертвоприношений стол был богаче. Никому из спартанцев не дозволено было есть дома. Эти товарищества палаток, под надзором военачальника, представляли низшее разделение войска; кто в них не участвовал, тот исключал себя из военной службы и терял свои гражданские права.

Устройство фитидий, из которых исключена была всякая роскошь и комфорт, особенно возбудило негодование богатых против Ликурга. Они собрались толпой, ругали его и, наконец, бросали в него каменьями, так что он принужден был поспешно оставить площадь. Когда он только что хотел спастись в храме, его настиг молодой человек, по имени Алкандр, не злой по натуре, но горячего и вспыльчивого нрава, и палкой выбил ему глаз. Ликург спокойно обратился к гражданам и показал им свое окровавленное лицо и разбитый глаз. Пораженные внезапным стыдом и раскаянием, граждане выдали ему Алкандра и с участием проводили его домой. Ликург взял к себе Алкандра, чтобы иметь его как слугу постоянно в своей близости; благодаря ласковости и кротости, с которой Ликург с ним обращался, благодаря строгому, серьезному образу жизни и неутомимой деятельности Ликурга, которые он мог ежедневно наблюдать, этот юноша исполнился глубочайшего удивления и любви к Ликургу, так что он совершенно оставил свой вспыльчивый, надменный нрав и сделался самым скромным и добродетельным человеком.