Артур Конан-Дойль - Кровавая расправа в Манор-Плэсе

Основываясь на этих данных, приходилось признать, что деяние в Манор-Плэс надо зарегистрировать не с уголовной, а с медицинской точки зрения.

В наше гуманное время Юнгмана едва ли бы повесили, но в шестидесятых годах на преступников глядели иначе.

Дело разбиралась в главном уголовном суде 16 августа.

Председательствовал судья Виллионс. На суде выяснилось, что нож, которым было совершено убийство, был приобретен Юнгманом заблаговременно. Он даже показывал где-то в кабачке этот нож своим знакомым.

Один из этих знакомых, добрый британец, преданный закону и порядку, заметил, что мирному гражданину носить такой нож не годится. Юнгман на это ответил:

- Всякий может защищать себя таким способом, какой ему понравится.

Добрый британец едва ли подозревал, что беседует с невменяемым человеком и находится на волосок от смерти.

Жизнь обвиняемого была подвергнута самому тщательному исследованию, но ничего компрометирующего этот анализ не дал. Юнгман продолжал упорно стоять на своем первоначальном показании. В своем резюме судья Виллионс сказал, что в том случае, если бы обвиняемый говорил правду, это означало бы, что он обезоружил мать и отнял у нее нож. А если это так, то незачем было ее убивать. А он не только не удержался от насилия, но и нанес ей несколько смертельных ран. И кроме того на руках убитой матери кровавых пятен не было найдено. Все эти данные были приняты во внимание присяжными и они вынесли Юнгману обвинительный приговор.

На суде Юнгман держал себя спокойно, но сидя в тюрьме, он обнаружил свой раздражительный и злой характер. Когда его посетил отец, Юнгман разразился против старика бранью и упреками, обвиняя его в том, что он дурно будто бы обращался со своим семейством. Но он стал вне себя от бешенства, узнав о том, что трактирщик Спайсер посоветовал его покойной невесте лучше повеситься, чем выходить замуж за него, Юнгмана. Этими словами Юнгман был уязвлен до крайности. Его самоуважение было затронуто ими, а самоуважение было главной чертой этого человека.

- Одного я только желаю! - воскликнул бешено Юнгман, - я желал бы добраться до этого Спайсера и проломить ему башку!

Эта неестественная кровожадность всего лучше показывает, что Юнгман был маньяк.

Успокоившись немного, Юнгман прибавил с тщеславием в голосе:

- Неужели вы думаете, что такой человек, как я, человек с моим характером и решительностью, позволил бы кому-нибудь так оскорблять себя? Я убил бы такого нахала.

Несмотря на все увещания, Юнгман унес свою тайну в могилу. Он не переставал повторять, что его невеста и братья убиты и что мать он убил, защищая себя. По всей вероятности он придумал эту историю еще задолго до преступления.

Всходя вместе с Юнгманом на эшафот, священник сказал:

- Не оставляйте этого мира с ложью на устах!

- Я солгал бы, если бы взял на себя вину. - Я невиновен, - быстро ответил Юнгман.

Этот человек до такой степени верил в себя, что до самого конца надеялся, что люди поверят его выдумке. Уже стоя на эшафоте, он все еще врал и изворачивался.

Казнили Юнгмана 4-го сентября, немногим более месяца спустя после содеянного им преступления. Эшафот был сооружен перед Хорзмонской тюрьмой. На казни присутствовало свыше 30000 человек. Многие стояли всю ночь, дожидаясь зрелища. Когда вели преступника, толпа подняла дикий вопль. Защитников у Юнгмана не было совсем, и люди самых противоположных взглядов и воззрений сходились в том, что он должен быть казнен.

Умер преступник спокойно и как-то равнодушно.

- Благодарю вас, мистер Джессон, за вашу доброту, - сказал он, - повидайте моих знакомых и передайте им мой поклон.

Блок звякнул, веревка натянулась, и последний акт страшной драмы закончился. В лице Юнгмана английские уголовные летописи имеют одного из самых страшных и кровожадных убийц в его лета.

В том, что Юнгман понес заслуженную кару, кажется, сомневаться нельзя, но в то же время нельзя не сказать и того, что косвенные улики никогда не бывают вполне убедительными. Относясь к цепи косвенных улик критически, опытный в уголовных делах человек приходит тогда к заключению, противоположному тому, которое было сделано судом.

1 Респектабельный англичанин считает неудобным для себя жить в квартире, помещающейся только в одном этаже, и сообразно с этим, дома, сдаваемые под квартиры, распланировываются в Англии совершенно иначе, чем в России и Европе. Каждый квартирант имеет помещения во всех этажах и лестницу, идущую до самых чердаков. Представьте себе пятиэтажный дом, и вы получите квартиру, скажем, в десять или девять комнат. В нижнем этажа помещается кухня, в первом столовая, во втором - гостиная и кабинет; поднимаясь выше, вы доберетесь до спален, и на самом верху комната для прислуги. Такая система постройки домов удорожает квартиры, и вот почему в настоящее время, приноравливаясь к карману бедных людей, в Англии стали строить европейские квартиры, где помещение ограничивается одним этажом. Дома этого рода называются "флатами" (от слова flat - плоский). "Флаты" предназначаются для рабочих и бедняков. Средний класс придерживается прежних традиций и живет в многоэтажных квартирах.