Артур Конан-Дойль - Сэр Найджел

Мгновение спустя его задние копыта взвились в воздух, и всадник слетел с седла. Из кустов донеслись торжествующие вопли, к упавшему, размахивая дубинами и копьями, ринулся десяток диких фигур.

- A moi, Anglais, a moi! {Ко мне, англичанин, ко мне! (франц.).} крикнул кто-то, и Найджел увидел, как юный всадник, пошатываясь, поднялся на ноги, нанес несколько ударов мечом и вновь упал под натиском нападавших.

Между людьми благородной крови, соблюдавшими рыцарские обычаи, существовал дух товарищества, объединявший их, когда приходилось отбиваться от врагов подлого происхождения или от нарушавших принятые законы войны. И на этот раз засаду устроили не воины. Одежда, оружие, злорадные крики и беспорядочное нападение всех на одного выдавали в них разбойников - таких же, как те, кто убил англичанина на дороге. Натягивая через тропу в узких лощинах хорошо спрятанную веревку, они поджидали одиноких всадников, как поджидает добычу птицелов, укрывшись возле силков. Расчет у них был один: лошадь наткнется грудью на невидимую веревку, упадет, увлекая за собой наездника, которого они и прикончат, пока он еще не опомнится после падения.

Такая судьба поджидала бы и незнакомца, как многих и многих до него, если бы за ним не погнался Найджел. Во мгновение ока Бурелет разметал тех, кто старался нанести удар по лежащему, и тотчас два разбойника пали под мечом Найджела. В его нагрудник со звоном ткнулось копье, но один взмах меча срубил наконечник, а второй - голову того, в чьих руках оно было. Тщетно они обрушивали град ударов на закованного в железо человека, его меч сверкал между ними, как молния, а взбешенный конь взметывал над их головами передние копыта с тяжелыми подковами, сверкая налитыми кровью глазами.

С криками и стонами они бросились врассыпную по кустам, перепрыгивая через валуны, ныряя под низко нависающие ветки, и гнаться за ними верхом было бы бессмысленно. Гнусная шайка исчезла столь же внезапно, как и появилась, и только четыре трупа в жалких рубищах, оставшиеся лежать среди папоротника, напоминали о случившемся..

Найджел привязал Бурелета к терновнику и занялся жертвой нападения. Белый конь поднялся на ноги и с тихим тоскливым ржанием глядел на своего распростертого хозяина. - Тот упал под сокрушительным ударом дубины, которую ему удалось лишь отчасти отбить мечом, и на лбу у него багровела кровоточащая ссадина. Но вылитая ему на лицо вода, зачерпнутая из ключа, журчавшего в овражке, сразу привела его в чувство. Он был еще совсем юным, с нежным, почти девичьим лицом и огромными синими глазами, с недоумением обратившимися на Найджела.

- Кто ты? - спросил он. - А, да! Вспомнил. Ты молодой англичанин и гнался за мной на огромном золотом коне. Клянусь Богоматерью Рокамадурской, чей образ у меня на груди, я никогда не поверил бы, что найдется лошадь, способная так долго держаться на равных с Шарлеманем! Но ставлю сто золотых, англичанин, что на пяти милях я тебя обойду!

- Нет, - ответил Найджел, - отложим разговоры о состязаниях, пока ты вновь не сядешь твердо в седло. Я Найджел из Тилфорда, принадлежу к благородному роду Лорингов, оруженосец и сын рыцаря. А как зовешься ты, любезный сэр?

- Я тоже оруженосец и сын рыцаря, а зовусь Рауль де ла Рош Пьер де Бра. Отец мой владелец Гробуа, вассал благородного графа Тулузского с правом фоссы и фурки, а также суда высокого, среднего и низкого. - Он приподнялся, сел и протер глаза. - Англичанин, ты спас мне жизнь, как и я спас бы твою, увидев, что эти визгливые псы набросились на человека благородной крови. Но теперь я в твоей воле. Так какова же она?

- Когда ты сможешь сесть на коня, мы нагоним мой отряд.

- Увы! Этого я и страшился услышать. Возьми я в плен тебя, Найджел... Это ведь твое имя?.. Возьми я в плен тебя, то не поступил бы так!

- Ну а как же распорядился бы ты? - спросил Найджел, покоренный смелостью и прямотой своего пленника.

- Я бы не воспользовался несчастной случайностью, которая отдала меня в твою власть, а вручил бы тебе меч и сошелся с тобой в честном поединке, дабы получить право послать тебя к моей прекрасной возлюбленной и показать ей, какие подвиги я совершаю во имя ее красоты.

- Слова твои поистине верны и благородны, - ответил Найджел. - Клянусь святым Павлом, я еще не встречал человека, который вел бы себя достойнее! Но ведь я в броне, а ты нет, и не вижу, как могли бы мы скрестить мечи.

- Любезный Найджел, ты ведь можешь снять доспехи!

- Но тогда я останусь в одном исподнем.

- Это легко поправить: я с радостью разденусь до исподнего.

Найджел поглядел на француза жаждущим взглядом, но грустно покачал головой.

- Увы! Это нам не суждено, - ответил он. - Сэр Роберт поручил мне доставить тебя к нему, ибо он хочет поговорить с тобой. Чего бы я только ни отдал, лишь бы исполнить твою просьбу! У меня ведь тоже есть прекрасная возлюбленная, и самое мое горячее желание - послать тебя к ней. Какой мне толк от тебя, Рауль, если твой плен не принес мне чести? Но как ты себя чувствуешь?

Молодой француз уже поднялся на ноги.

- Не отбирай у меня меча, - сказал он. - Я твой, даже если ко мне придут на выручку. Пожалуй, я уже могу сесть в седло, хотя голова у меня и звенит, как надтреснутый колокол.

Найджел не имел ни малейшего представления, где сейчас находятся его товарищи, но помнил слова сэра Роберта, что ему надо следовать за солнцем и рано или поздно он выедет на их дорогу. Пока они неторопливой рысью трусили вверх и вниз по склонам, француз совсем оправился, и они весело болтали обо всем на свете.

- Я только недавно приехал из Франции, - рассказывал Рауль, - в надежде, что в этом краю сумею заслужить честь и славу: я слышал, что англичане закаленные воины и превосходные противники. Мои мулы с багажом в Эвране, а я поехал вперед посмотреть, сулит ли мне что-нибудь судьба, увидел ваше войско и поехал следом, уповая найти благородное приключение и честь. Потом ты поскакал за мной, и я отдал бы все золотые кубки моего отца, лишь бы на мне были доспехи и я мог бы повернуть тебе навстречу. Я поклялся графине Беатрисе, что пришлю двух-трех англичан поцеловать ей руку.

- Ну, это еще не самый страшный жребий! - заметил Найджел. - А эта прекрасная дама - твоя невеста?

- Она моя возлюбленная, - ответил француз. - Мы ждем только, чтобы граф погиб на поле битвы, и тогда, сочетаемся браком. А твоя дама, Найджел? Я хотел бы ее, увидеть.

- Быть может, и увидишь, любезный сэр, - сказал Найджел, - ибо чем ближе я тебя узнаю, тем горячее мое желание помериться с тобой силами. И мне кажется, у нас будет случай обратить нашу встречу на пользу нам обоим. Ведь когда сэр Роберт расспросит тебя, я могу по праву распорядиться тобой, как сочту нужным.

- И как же ты распорядишься, Найджел?