Питер Хухтхаузен - Кубинский кризис. Хроника подводной войны

Рыбалко помедлил, восстанавливая дыхание, потом без стука толкнул тяжелую дверь. Как и требовал обычай, министр встретил его в дверях, когда часы на каминной доске отбивали точно назначенное время.

— Здравия желаю, товарищ маршал! — произнес адмирал, широко улыбаясь. Это было воинским приветствием, с которым младшие по званию обращались к старшим.

— Леня, — сказал министр, называя адмирала фамильярно уменьшительным именем и протягивая руку. Рукопожатие мужчин было крепким и дружеским.

— Рад вас видеть, Родион Яковлевич, — адмирал, соответственно, обратился к маршалу по имени и отчеству. Родион Яковлевич Малиновский, дважды Герой Советского Союза, командовавший в свое время знаменитым Шестым корпусом Красной Армии, который во время Великой Отечественной войны действовал на Южном фронте, пережил вместе с Рыбалко много невзгод. Маршал положил руку на плечо адмирала и, похлопывая, проводил его к креслу. Он начал вспоминать их приключения в годы послевоенных сталинских чисток и то, как их умные политические маневры помогли всегда быть на один шаг впереди стукачей и выжить. Совместные усилия в закулисной политике закрепили позиции адмирала у Малиновского.

Рыбалко подождал, когда маршал сядет первым. Он вспомнил, что маршал — выходец из татарской глубинки под Казанью; он был русским по происхождению, однако его коренастая фигура и крупные черты лица, на котором выделялись глаза, жесткие, как кремень, и высокие щеки придавали ему немного дикий и восточный вид.

— Леонид, мы посылаем тебя на очередную авантюру, на этот раз в район, который ты хорошо знаешь. — Маршал глянул куда-то позади Рыбалко и пророкотал «Принесите чаю!» облаченному в белое дежурному, который замер у двери.

— Полковник, оставьте нас, — маршал махнул своему порученцу, широкоплечему гиганту с черными петлицами и золотыми эмблемами танкиста на зеленой армейской гимнастерке. Порученец вежливо кивнул и тихо удалился, двигаясь — при его габаритах — удивительно живо.

Маршал смотрел на Рыбалко и видел перед собой красивого офицера, способного к языкам и бегло говорящего на испанском, который он изучал в московском Военно-политическом институте. Рыбалко всегда был на несколько шагов впереди других, обладал блестящим умом аналитика, ровными манерами поведения и большим обаянием, что моментально делало этого высокого и широкоплечего человека хозяином любой ситуации.

— Как Лида? Уже свыклась с мыслью, что опять придется уезжать и неизвестно когда возвращаться? — Маршал рассматривал Рыбалко, отыскивая видимые признаки возраста. Их было немного, и адмирал сохранял бодрость и мальчишеский вид. По своему опыту маршал знал, что офицер обладает невероятной способностью выполнить с блеском любую боевую задачу. В свое время подводная лодка под командованием Рыбалко торпедировала два фашистских судна с живой силой, предназначенной для усиления немецких войск во время блокады Ленинграда в 1943 г., ослабив тем самым давление на окруженные советские войска, пытавшиеся прорвать блокадное кольцо. Рыбалко всегда был там, где в нем больше всего нуждались; его части, казалось, никогда не страдали от обычных отказов техники, поразивших большую часть сил крошечного Балтийского флота военного времени, который в большинстве случаев не мог нанести особого урона немецкому флоту.

Вмешательство Первого секретаря партии Н.С. Хрущева во флотскую программу послевоенного строительства кораблей привело к тревожной нехватке надводных боевых кораблей основных классов в советском ВМФ. И теперь, в связи с возможной жесткой конфронтацией, вырисовывающейся в Карибском море из-за Кубы, флот был не в состоянии выделить два боеготовых крейсера для сопровождения бригады ударных дизельных подводных лодок дальнего действия, готовящихся выйти в поход из Полярного. Давно ожидаемые подводные лодки с ЯЭУ, которые адмирал флота Горшков обещал ввести в боевой состав флота к началу 60-х годов, проваливали одно за другим испытания на техническую готовность и теперь томились на судоремонтных верфях в Северодвинске, проходя доработку в связи с неоднократными неполадками в реакторе. Офицеров, подготовленных в ядерной области, не хватало ни для того, чтобы безопасно вывести новые лодки в море, ни для продолжения чересчур оптимистичной программы строительства подводных лодок, которой ЦК партии озадачил ВМФ и Министерство судостроительной промышленности. Судостроительные заводы получили жесткие указания заранее накапливать материалы для ускоренного пятилетнего плана строительства, что было попыткой адекватного ответа на усиливающуюся угрозу со стороны американских ядерных подводных лодок; обученных экипажей для ядерных лодок остро не хватало.

Тот год выдался неудачным для базировавшихся в Полярном подводных лодок Северного флота. 27 января 1961 г. пропала дизельная ударная лодка «С-80» («Проект 613», по классификации НАТО — класс «Виски») вместе с экипажем в 68 человек. (Впоследствии ее обнаружили на дне Баренцева моря; в результате ошибки экипажа на ней была не закрыта шахта устройства работы дизеля под водой (РДП). В июле 1969 г. ее подняли и отправили на утилизацию. Все продукты на борту лодки были съедены, однако аварийный запас кислорода сохранился. Весь экипаж лодки погиб из-за отравления угарным газом.)

Потом настала очередь «К-19» («Проект 658», по классификации НАТО — класс «Хотел»), первой лодки с ЯЭУ, вооруженной стратегическими ракетами, также базировавшейся в Полярном. В июле, во время первых учений с ракетными стрельбами, на ней произошла поломка реактора. Лодка была объявлена ответом Советского Союза на американские лодки с ракетами «Поларис»; советское телевидение показало кинокадры якобы запуска баллистических ракет с лодки, находящейся в подводном положении, дав тем самым понять, что лодка обладает одинаковыми возможностями с американскими ПЛ типа «Джордж Вашингтон». Но фильм оказался тонкой фальшивкой. Рыбалко обалдел, посмотрев его. «К-19», как он знал, могла производить пуски ракет только из надводного положения. Флотский отдел пропаганды ГлавПура замолчал тот факт, что у советской и американской лодок разные возможности. На самом деле пуск новой ракеты прошел плохо. После нескольких ложных предстартовых отсчетов времени ракета в конце концов поднялась в воздух, однако сошла с курса и самоликвидировалась, не пролетев и половины максимальной дальности. Этот факт также всячески замалчивался, а политволшебники вмонтировали в телевизионный фильм полет абсолютно другой ракеты, принадлежавшей Ракетным войскам стратегического назначения (РВСН) и запущенной с пусковой установки на испытательном полигоне на Новой Земле. Руководство в Москве даже не знало, что пуск ракеты с подводной лодки оказался неудачным.