Георгий Фёдоров - Живая вода

— Ну а если этим воспользуется враг? Зашлет своих лазутчиков?

— На две вражеских руки найдется двести рук, которые их схватят, — сказал Горислав.

В детинце их постигла неудача. Посадника не было. Он уехал с малой дружиной, состоящей из профессиональных воинов, на соколиную охоту.

— Стой, стой, — неожиданно прервала рассказ Георге Зина, — откуда же взялся посадник? Ведь мы раскопали все городище и не нашли никаких следов дворца посадника.

— Как это не нашли следов! Ты что, забыла серебряную шейную гривну, которую мы откопали? Это типичный знак власти. В летописи, например, сказано, что Великий князь киевский Владимир Мономах вручил шейную гривну посаднику Фоме Ратиборовичу, назначая его тысяцким во Владимир-Волынский. А дворец здесь вообще ни причем. Посадник жил в такой же полуземлянке, как и остальные воины на детинце. Только побольше. Там же и была найдена гривна. Кстати, ты сама участвовала в раскопках. Это жилище № 7. Не веришь? Подожди, пока вернется посадник и Горислав с Дамианом пойдут к нему, сходи с ними, проверь.

Зина, пристыженная, замолчала, а Георге победоносно продолжал:

— В ожидании посадника друзья зашли в мастерскую оружейника, приятеля Горислава, который набивал в это время на кожаную основу-зеркало сверкающий доспех из кованых железных пластин. В мастерской лежали готовые и ещё не доработанные кольчуги, десятки каленых наконечников стрел и копий, ножи и мечи с наварным стальным лезвием. Дамиан подивился богатству и высокому качеству оружия, совершенному инструменту и мастерству оружейника.

Великан-оружейник усмехнулся в рыжую бороду, вытянул из кучи боевой топор и, играя им, сказал:

— Кабы Русь не была искусна в выделке оружия, давно бы заполонили нас. Несть числа ворогам: и печенеги, и торки, и византийцы — кого только не отбивала матушка Русь!

Взяв у оружейника топор, Дамиан поневоле залюбовался им: узкий, длинный, с хищно изогнутым, полукруглым лезвием с одной стороны и вытянутым вперед бойком с другой.

— А что это? — с удивлением спросил Дамиан, увидев круглое сквозное отверстие возле лезвия.

— Лезвие такого топора, как и лезвие меча, должно обнажаться только в бою, — сказал оружейник. — Вот погляди. — И он ловко надел на лезвие своими толстыми пальцами маленький железный чехольчик, закрепив его сквозь отверстие точно подогнанным штырем.

— Да-а, — с каким-то особым выражением протянул Дамиан, — такой топор годится только для боя, но для боя он хорош...

Выйдя из мастерской оружейника, они побродили по центральной незастроенной площадке и подошли к круглой, вымощенной камнями, большой выемке, на дне которой находился двухкамерный водоразборный бассейн, полный голубоватой воды.

У колодца стояло несколько женщин в льняных, вышитых на рукавах платьях и черных, в красную и желтую клетку шерстяных паневах. На головах у них были расшитые разноцветным бисером кокошники, в волосы вплетены у висков по 3-4 круглых блестящих кольца, в ушах — серебряные серьги в виде грозди винограда.

— Вот, — с гордостью указал Горислав, — бляшка меньше человеческого глаза, а звездочка на ней сделана из 700 с лишним напаянных серебряных шариков. Видишь дом у колодца? Там наш златокузнец работает.

Они подошли к самому колодцу, и Дамиан увидел сложный водоподъемный механизм со стопорным колесом-храповиком, системой валов и деревянных подъемников, позволяющих подавать воду из бассейна прямо на площадку перед западиной.

— В обычное время, — пояснил Горислав, — вода держится на уровне верхних венцов бассейна, а излишек по трубе стекает прямо в ров. Когда же нападает враг, и в детинце скапливается много народу, и расход воды возрастает, тогда перекрывают трубу заслонкой и вода заполняет всю эту круглую, мощенную камнем выемку.

"Удивительно, — подумал Дамиан, — откуда эти варвары, не имеющие никаких традиций и опыта в гидротехнике, могли додуматься до такого сооружения?"

— Как это не имеющие никаких традиций и опыта? — прервал Георге Барабанов. — Они еще за двести лет до этого построили тут же рядом отличный колодец.

— А я тебе говорю, Дамиан не мог знать о его существовании: ведь он скрыт под насыпью вала.

— Ну и что же, что скрыт? Ведь мы-то его раскопали...

— Помалкивай, архитектор Барабанов. Нет у тебя чувства историзма, — строго сказал Георге и продолжал рассказ:

— В общем, пока они ждали возвращения дружины, Горислав объяснил Дамиану, что посадник княжеского рода из Киева, и поставил его великий князь Руси Игорь, когда проходил в этих местах шесть лет назад, возвращаясь из похода на Царьград. Тогда же была и установлена новая, единая для всех подать в пользу великого князя: по черной куне с дыма.

— Что же это за подать такая? — удивился Дамиан.

— С дыма, то есть с дома, в котором есть печь. С хозяйства, значит. А черная куна вот что такое: есть у нас деньги — большие слитки серебра — гривны, ходят как своя монета и восточная и византийская, а для небольших расчетов служат нам меховые деньги — шкурки. Так и называются они: "куны", или "куницы", "белки" и другие. Раз в год посылаем мы дань в Киев по счету дыма. Князь великий заповедал посаднику и дружине крепко стеречь этот край от незваных гостей. Ведь это ворота на Русь.

Горислав рассказал Дамиану и о том, что Корчедар — главный город над 20 другими городами и 70 селами и все они связаны между собой и общей обороной и общим хозяйством. Крестьяне снабжают города продуктами, получая взамен железные лемехи, серпы, косы и другие нужные в хозяйстве вещи и защиту при нападении врага.

Их разговор был прерван ржанием коней и стуком копыт по деревянным мосткам. На площадь во главе двух десятков дружинников въехал посадник. Воины спешились, передав коней слугам, которые отвели их в открытый загон, где сняли притороченную к седлам добычу: лисиц, зайцев, куниц.

Посадник прищурил серые глаза под седыми бровями и сказал, глядя на Дамиана:

— Здравствуй, пришелец. Откуда пожаловал?

— Князь, —ответил за Дамиана Горислав, — это болгарин. Кузнец. Вместе со мной бежал он из византийской неволи. Позволь ему побыть с нами.

— Что ж, — ответил князь, — кровь братская, да и ремесло нужное. Живи. Железо варить умеешь?

— Нет, — ответил Дамиан.

— Научи его, — бросил князь Гориславу и опять, обернувшись к Дамиану, спросил: — Ратному делу обучен?

Дамиан, опустив голову, снова сказал:

— Нет. Охотиться на птицу с луком иногда доводилось...

— Это не та охота, — прервал князь. — Должен научиться ты охотиться на матерого зверя, что о двух ногах, — я сам проверю, как тебя обучат.

Князь принял от сокольничего и посадил на толстую кожаную рукавицу своего любимого сокола с колпачком на глазах и направился к дому.