Алексей Гудзь-Марков - Индоевропейцы Евразии и славяне

Одновременно с захватом Крита Микены подчинили своему влиянию острова Кикладского архипелага.

Около 1550 г. до н. э. остров Кипр пережил вторжение из Малой Азии и преобразился. Началась эпоха бурного развития экономики, активного роста городов. Однако уже к концу XV века до н. э. Кипр пережил вторжение ахейцев. Так было положено начало смешению западной элладской и восточной иранской индоевропейских традиций на Кипре.

В центре и на востоке Европы носители культуры курганских погребений смешались с населением культуры шнуровой керамики и частью населения разгромленной унетицкои культуры и образовали ряд родственных культур на территориях, ограниченных на западе верховьями Дуная, Эльбы и Одера, а на востоке средним течением Днепра и верховьями реки Сулы.

Так около середины II тыс. до н. э. сложились тшинецкая культура, расположенная от Верхнего Одера до Среднего Днепра, комаровская культура, занявшая земли в междуречье Верхнего Днестра и Среднего Днепра, к югу от тшинецкой культуры, и сосницкая культура Среднего Подесенья и Верхнего Сейма.

А в междуречье Оки и Волги на протяжении почти всего II тыс. до н. э. развивалась фатьяновская культура — остаток могучего индоевропейского потока, прошедшего лесами центра России на рубеже III–II тыс. до н. э. и названного движением носителей культуры шнуровой керамики. Индоевропейские носители фатьяновской культуры подвергались сильному воздействию лесных охотников-финнов и ко времени прихода исторических славян в междуречье Оки и Волги в значительной степени растворились в финской среде.

Высокошейные фатьяновские сосуды

Основные типы фатьяновских каменных сверленых топоров-молотков

Портреты фатьяновцев. Реконструкция Г. В. Лебединской

Население тшинецкой, комаровской, сосницкой культур, занимавшееся оседлым земледелием и скотоводством, развивавшее ремесла, металлургию, строившее небольшие посёлки из полуземлянок и каркасно-столбовых домов, по этническому составу было индоевропейским, причем вобравшим различные компоненты его западного и восточного массивов. Именно оно заложило основы исторически засвидетельствованной протославянскои общности, претерпевшей в дальнейшем ряд нашествий с востока (иранцы), с запада (кельты), с севера (германцы), с юга (фракийцы), но раз и навсегда сохранившей за протославянами земли центра Европы и лесостепи запада Русской равнины.

Интересно отметить, что, в отличие от населения части центра и запада Европы, в эпоху господства культуры курганных погребений, не хоронившего покойников в скорченном положении, население той же эпохи русской лесостепи хоронило по преимуществу под курганами, но с преобладанием скорченного трупоположения. Это указывает на определенный классический восточноевропейский консерватизм населения в следовании местным традициям, а возможно, и на более высокий процент местного населения перед пришельцами середины II тыс. до н. э.

Около середины II тыс. до н. э. и на протяжении всей его второй половины активно шел процесс окончательного, наметившегося еще в III тыс. до н. э. размежевания будущих индоевропейских языков на германский, развивавшийся на юге Скандинавии, в Дании и на севере Германии, кельтский, занявший территории к западу от Альп и Рейна, латинский на Апеннинах, балтский на северо-востоке Европы, греческий и фракийский на Балканах и конечно же славянский, наиболее консервативный, ёмкий, образный и могучий из всей западной группы индоевропейских языков.

Своеобразной славянской крепостью в Европе оказались карпатские и отчасти восточноальпийские горные массивы. Беспрестанные перемещения огромных групп населения Евразии, нередко несущие страшные разрушения целых цивилизаций континента, не смогли уничтожить протославянской сущности и языка, явившихся основополагающим фундаментом западного крыла индоевропейской общности Евразии.

Преобладание пришедших из глубин степей носителей курганной культуры середины II тыс. до н. э. на западе, севере и юге Европы над местным индоевропейским населением, большее, чем на протославянских землях центра и востока Европы, обеспечило германской, латинской и греческой языковым общностям несколько большую близость с индоарийским языком Вед, чем существовавшая ещё с V–IV тыс. до н. э. родовая близость протославянского и протоиндоарийского языков.

Однако культуры центра и востока Европы XV–XIV вв. до н. э. тшинецкая, комаровская, сосницкая являлись, несмотря на определённый консерватизм, составной частью общеевропейской курганной традиции данной эпохи.

Изделия бронзовой металлургии, и в первую очередь браслеты со спиральными завершениями, классические индоевропейские кинжалы, булавки, роднят население тшинецкой, комаровской и сосницкой культур XV–XIV вв. до н. э. с кругом культур курганных погребений Европы и одновременно со степными культурами евразийской степи, с ее центром на юге Урала. Для понимания эволюции славянской общности Европы важно знать, что в кладах тшинецкой и комаровской культур преобладают главным образом бронзовые изделия так называемого кошидерского типа, происходящие из района города Дунаивароша на Среднем Дунае и относящиеся к эпохе культуры курганных погребений, хотя и уходящие корнями в более древние местные индоевропейские культуры первой половины II тыс. до н. э.

И в завершение данной части повествования вновь скажем о том, что вторжение боевых колесниц носителей курганной археологической культуры в Европу и эпический поход колесниц ведических индоарийцев на северо-запад Индии имели общую исходную прародину, пракультуру и прарелигию. Общей была и причина великих вторжений II тыс. до н. э., побудившая индоевропейских полукочевников, полуземледельцев покинуть свои степи в сердце Евразии и занять новые страны на крайних сторонах континента. Гибель речной системы Туранскои долины Средней Азии и ухудшение климата в степях Нижней Волги, юга Урала и Сибири, выразившееся в жестоко холодных зимах и невыносимо знойном и засушливом лете, толкнули зрелую, высокоразвитую общность классической Айриана-Ваэджо на грандиозные вторжения сначала в Малую Азию, Сирию и Египет, затем в долину Инда и одновременно в центр Европы и, наконец, на воспетый Авестой поход иранских арийцев на Иранское плоскогорье.