Валериан Мартынов - Пролив в огне

Не слыша ответных выстрелов с катера, неприятель также прекратил огонь. Немного повременив, несколько гитлеровцев поднялись на борт и бегло осмотрели катер, не заглянув, к счастью, в носовой отсек. Найдя двух убитых моряков, они ушли с катера, выставив напротив на берегу часового.

Часа через два после ухода фашистов Лопаев под покровом ночи спустил на воду надувную резиновую шлюпку и перенес в нее раненого Павлюсенко. Военно-морской флаг катера он снял и спрятал у себя на груди. Морякам удалось незаметно отойти от борта катера. Высокая волна подбрасывала шлюпку, всякий раз угрожая опрокинуть ее. Но боцман изо всех сил налегал на весла, направляясь в пролив, подальше от возможного преследования.

Лишь утром 28 декабря обессилевшие моряки достигли таманского берега в районе Комсомольска, откуда сразу же были отправлены в госпиталь Керченской базы.

Старшина 2-й статьи Лопаев, как особо отличившийся при высадке десанта, был награжден орденом Красного Знамени, а краснофлотец Павлюсенко — орденом Красной Звезды.

Так трагически закончилась высадка двух штурмовых, групп десанта — старо-карантинской и эльтигенской.

Мы узнали первых героев десанта, услышали о первых его жертвах. Это были первые наши серьезные неудачи в той боевой операции.

Как помнит читатель, штурмовая группа старшего лейтенанта Н. Ф. Гасилина и военкома младшего политрука В. Ф. Степанова еще затемно успешно высадилась в средней части Камыш-Бурунской косы, в районе Рыбачьего поселка. В предрассветных сумерках группа Гасилина уже начала принимать десантников и в первую очередь отряд старшего лейтенанта Литошенко, которому командир базы приказал изменить направление и вместо Старого Карантина идти к Камыш-Буруну.

Отряд Литошенко отошел от таманских причалов ночью 25 декабря. Состоял он из четырех больших сейнеров, на каждом из них было по 50—60 десантников 302-й горнострелковой дивизии. Отряд должен был пройти через Тузлинскую промоину, между косой Тузла и Таманским полуостровом, и дальше следовать сокращенным путем на Старый Карантин, оставляя косу по правому борту. Однако [39] в Тузлинской промоине почему-то не оказалось временного навигационного ограждения, а без его огней отряд Литошенко в узком проходе мог сесть на мель.

Как быть? Лечь в дрейф или стать на якорь и связываться со штабом?

Литошенко принял смелое и рискованное решение — идти старым курсом, оставляя косу слева. Это поставило отряд перед опасностью оказаться вблизи вражеского берега, так как фарватер проходит на расстоянии полтора-полкилометра от него. Там, на берегу, в районе мыса Ак-Бурун, у противника было достаточно огневых средств, чтобы потопить отряд Литошенко. Однако этого не случилось. Осуществив смелый и внезапный маневр, Литошенко проскочил незамеченным под носом у врага и успешно, под прикрытием предрассветных сумерек, высадил десант на Камыш-Бурунскую косу в заданном пункте.

За смелость и находчивость в боевой операции И. Г. Литошенко одним из первых среди участников десанта награжден орденом Красного Знамени.

Вскоре после высадки группе Гасилина пришлось вступить в бой со сторожевым охранением врага. К этому времени подоспели десантники 302-й горно-стрелковой дивизии, прибывшие на сейнерах Литошенко. Они отбросили вражеское охранение к Камыш-Буруну. Однако гитлеровцы быстро подтянули к месту высадки значительные подкрепления, заняли огневые точки в подготовленных дзотах и открыли сильный артиллерийско-минометный огонь по нашим бойцам.

Население Рыбачьего поселка, не страшась завязавшейся перестрелки, пришло на подмогу десантникам. Рыбаки указывали сейнерам подходы к берегу, помогали выгружать оружие и боеприпасы, а женщины взяли на себя заботу о раненых. Бесстрашные советские патриотки Вера Алексеева и Клавдия Васильева оказывали помощь раненым у себя на дому.

На Камыш-Бурунской косе и на подходах к ней, на суше и на море, разгорелся ожесточенный бой за овладение прибрежной полосой.

Следует сказать, что Камыш-Бурунская коса — это узкая песчаная полоса твердой земли длиной 3,5 километра и шириной 300—500 метров. Вокруг — вода и болото. Только [40] в южной части коса соединяется с Керченским побережьем Крыма. Местность — совершенно открытая. Окапываться бойцам можно на одну-две лопатки, а глубже — проступает грунтовая вода.

Уже рассвело, когда на косе высадили своих десантников еще три отряда первого броска. Места высадки противник подверг сильному обстрелу из орудий и минометов.

Вскоре сюда же, к Камыш-Бурунской косе, стали подходить три отряда второго броска десанта, по 4 сейнера в каждом (головной отряд под командованием старшего лейтенанта Г. И. Петровского); им также командир базы приказал идти к Камыш-Буруну вместо Эльтигена. Подходил отряд транспортов, состоявший из буксиров с баржами и сейнеров. Этот отряд был наиболее значителен по количеству людей и вооружения и составлял третий бросок десанта.

С нашей стороны высадочные средства на воде поддерживали катера-охотники и торпедные катера, действовавшие попарно при каждой подходящей к берегу группе судов. Огневую поддержку оказывала также плавбатарея № 4 Керченской ВМБ под командованием старшего лейтенанта Л. Д. Чулкова, выдвинутая по приказу контр-адмирала А. С. Фролова в пролив на траверзе Камыш-Бурунской бухты. Кроме того, по батареям противника теперь уже вела огонь наша дальнобойная артиллерия с таманского берега. Непосредственную огневую поддержку наступавшие подразделения получили позднее от батарей береговой обороны КВМБ и артиллерии 51-й армии, когда приняли более четкий боевой порядок и вызвали себе в помощь артиллерию. Применение авиации с нашей стороны было весьма ограниченным.

Действия охотников и торпедных катеров отличались смелостью и решительностью. Они успешно вели огонь из пушек и пулеметов по противодесантным огневым точкам противника на берегу, по вражеским автомашинам, подвозившим к месту боя пехоту, а также отражали налеты фашистских бомбардировщиков. Так, тремя катерами-охотниками было подавлено 13 только артиллерийских точек противника, что же касается пулеметных и минометных, то их учесть просто было невозможно.

Враг вел обстрел и с северного направления, со стороны мыса Ак-Бурун, где находилась Керченская крепость. Около 10 часов утра катер «МО-0100» почти одновременно получил два прямых попадания — артснарядом и сухопутной миной. Снаряд разорвался в кормовой части, на уровне [41] ватерлинии, поразив моторный отсек. Моторы вышли из строя, вспыхнул пожар, катер потерял ход. Были ранены старшина группы мотористов П. Андреев и моторист С. Волостных. Мина разорвалась на верхней палубе в носовой части катера, ранив пулеметчика К. А. Пономарева, комиссара отряда катеров Н. П. Попова и начальника политотдела базы К. В. Лесникова, находившегося рядом с наводчиком носового орудия В. Г. Сысоевым, который вел интенсивный обстрел позиций гитлеровцев. Ранение у Лесникова было тяжелым — в бедро, и, чтобы перевязать рану, боцман Мусихин разорвал на широкие ленты простыню. После ранения Константин Васильевич Лесников еще несколько часов находился на катере. Мужественный коммунист проявил выдержку и стойкость; непрерывно следя за ходом событий и обстановкой, он помогал сражавшимся советами. За участие в этом бою он был награжден орденом Красной Звезды.