Валериан Мартынов - Пролив в огне

Адмирал Исаков приказывал ставить мины, используя все возможные подсобные средства, так как корабли со специальным минным оборудованием в Керченском проливе с его мелями и узкими местами были неприменимы. И мы ставили мины с буксиров, сейнеров, катеров-охотников, даже пробовали ставить их с парусных шхун.

Помнится, один способ постановки оказался весьма действенным. Катер-охотник, имея три мощных авиационных [125] мотора, по звуку имитирующих авиацию, в темную или туманную ночь заскакивал на полном ходу в Керченскую бухту и маневрировал там на разных скоростях и курсах. Не разобравшись, гитлеровцы открывали заградительный огонь зенитной артиллерии, а в это время охотник и два-три сейнера сбрасывали мины в заданных местах.

Наше передовое охранение, посты СНИС, корректировочные посты артиллерии были выдвинуты глубоко в пролив, где непрерывно несли опасную и тяжелую службу. На косе Чушка, в четырех километрах от керченского берега, находился взвод морской пехоты и пост СНИС, а на берегу напротив косы был сосредоточен целый куст из трех морских батарей 152- и 130-миллиметрового калибра. На косе Тузла, в семи километрах от крепости, стояли взвод морской пехоты, батарея 76-миллиметровых орудий, пост СНИС, а позади, на берегу, две стационарных батареи — 9-я противокатерная, 75-миллиметровая, и наша боевая 718-я, 130-миллиметровая.

В середине июня в один из своих приездов на Тузлу я ознакомился с состоянием нашей обороны и вручил партийные документы двенадцати бойцам, вступавшим в партию по боевым характеристикам (с сокращением кандидатского стажа). Была глубокая ночь. Предупрежденные о возможной диверсии врага, мы беседовали вполголоса в низких землянках, отрытых в песчаном грунте.

Настроение у морских пехотинцев и артиллеристов было боевое, о чем говорил уже сам факт вступления в партию целой группы воинов из небольших подразделений.

Между косами Тузла и Чушка, почти в середине пролива, в восьми километрах от противоположного берега лежал на грунте полузатопленный транспорт «Горняк». На нем находился постоянный пост СНИС № 322 и периодически размещался корректировочный пост базы под управлением флагманского артиллериста базы старшего лейтенанта Л. Д. Чулкова. Мне довелось побывать и на «Горняке», а однажды, в июне, мы были там ночью вдвоем с командиром базы контр-адмиралом П. А. Трайниным, который был назначен вместо контр-адмирала А. С. Фролова, ознакомились с обстановкой, побеседовали с людьми. Наши моряки службу несли отлично. За все лето гитлеровцы только раз попытались сунуться на «Горняк», их разведгруппа обстреляла нашу боевую точку из пулемета, но была отброшена снисовцами, встретившими вражеский сейнер пулеметным огнем в упор. [126]

Вообще же можно сказать, что в течение всего периода обороны Таманского полуострова Керченский пролив оставался нашим. Противник выходил из Керченского порта и передвигался иногда вдоль берега на короткие дистанции, но только ночами, используя для этого наши сейнеры, подбитые и затопленные во время майской переправы, а потом отремонтированные. Военные корабли и катера противника в проливе не появлялись до самого последнего часа нашей обороны.

Начиная с середины июня Керченская ВМБ ускоренными темпами готовилась к высадке нового десанта на Керчь.

Командующий Северо-Кавказским фронтом директивой от 23 июня 1942 года поставил задачу перед армией и флотом: провести подготовку к десантной операции с целью захвата и прочного удержания восточной части Керченского полуострова по рубежу мыс Тархан — гора Высокая — высота 140,0, 119,0, Горком. Командующий десантом — командарм-47 генерал-майор Г. П. Котов, командир высадки десанта — контр-адмирал А. С. Фролов.

Эта десантная операция готовилась в сугубо секретной обстановке, и в ее детали вначале был посвящен только командир базы контр-адмирал А. С. Фролов. Начало подготовки десанта совпало с назначением нового командира ВМБ контр-адмирала П. А. Трайнина, а А. С. Фролов был назначен начальником тыла Черноморского флота. Однако на период проведения операции Фролов был временно оставлен в КВМБ и, как имеющий боевой опыт по организации высадки декабрьского десанта на Керчь, был назначен командиром высадки десанта, а контр-адмирал Трайнин — начальником штаба высадки. Я тоже получил свои полномочия — был назначен комиссаром высадки десанта. К работе по подготовке будущего десанта нужно было срочно подключить весь политотдел базы. Я тут же вошел в деловой контакт с военкомом Азовской флотилии бригадным комиссаром С. С. Прокофьевым, начальником политотдела флотилии полковым комиссаром В. А. Лизарским и вызвал в Темрюк своего начполитотдела базы Ф. В. Монастырского.

Новый десант готовился в городе Темрюк на Азовском море, но за его подготовку и проведение полностью отвечала Керченская ВМБ, а Азовская флотилия выделяла только часть боевых средств и группу командиров в отряды высадки десанта, а также офицеров штаба.

Ближайшая цель десанта заключалась в том, чтобы облегчить положение защитников Севастополя, сорвать третье [127] наступление немецко-фашистских войск на город начавшееся 2 июня 1942 года.

Было сформировано четыре отряда высадочных средств, которыми командовали опытные флотские командиры-десантники: из КВМБ — капитан 3 ранга А. Студеничников и капитан 2 ранга Б. Пермский, из Азовской флотилии — капитан 2 ранга В. Грозный и капитан-лейтенант Иванов.

Отряды высадки нужно было перебросить двумя эшелонами из нескольких пунктов Азовского побережья, из Тамани и Анапы в разные места Керченского полуострова. Всего в десанте должно было участвовать свыше 27 тысяч человек. Вооружение было такое: 256 орудий, 320 минометов, 32 танка и прочее.

Предполагалось также участие целой воздушной армии для обеспечения десанта с воздуха. В остальном методы и способы проведения операции были примерно такими, как и в декабре 1941 года.

Все было готово, войска и плавсредства были сосредоточены в назначенных местах и уже провели неоднократные тренировки по посадке и высадке личного состава. Противник кое-что, видимо, разведал о десанте, потому что воздушные налеты на Темрюк, Тамань и другие места на Таманском полуострове участились.

В ночь на 1 июля шифровальщик принес контр-адмиралу Трайнину и мне радиограмму из штаба флота, которую уже прочел контр-адмирал Фролов: десанту — отбой, все катера-охотники немедленно направить к Севастополю. Там бои велись уже на Херсонесе. Наши войска и флот покидали героический город.

Высадка десанта теперь не имела смысла...

После того как нашими войсками был оставлен Севастополь, противник активизировал боевые действия против Таманского побережья. Начиная со 2 июля гитлеровцы стали проводить почти ежедневно бомбардировки: налеты авиации с воздуха и массированные артиллерийские обстрелы.