Валериан Мартынов - Пролив в огне

Наши части прикрытия держались стойко. Особое мужество проявили пулеметчики 17-й пулеметной роты и морские пехотинцы 305-го батальона, сдерживавшие напор врага. Ни на одном участке противнику не удалось прорвать нашу оборону.

Я покинул таманский берег в шестом часу утра 5 сентября, захватив с собой последнюю группу краснофлотцев с канонерских лодок Кубанского отряда Азовской флотилии во главе с их комиссаром, который был тяжело ранен. На причале сорокового километра Благовещенской косы, откуда отходил катер, еще оставались комендант причала подполковник И. Лопата и его комиссар политрук К. Свиридов. Они ожидали бойцов нашего самого последнего прикрытия из 305-го батальона и отряда моряков старшего лейтенанта Л. Чулкова.

Причал Лопаты и Свиридова работал с напряжением всю ночь, как и два других причала на той же косе, но выделялся лучшей организацией. Из трех пришедших в негодность и поставленных к берегу грузовых автомашин, краснофлотцы А. Мухин, И. Городничий, С. Рыбалко и другие оборудовали своеобразную пристань. Этим была обеспечена быстрая погрузка на катера не только личного состава, но и материальных ценностей, в частности были погружены медицинское имущество и типография многотиражной газеты политотдела базы.

Вместе с контр-адмиралом П. А. Трайниным и штабом базы мы уходили в Геленджик на катере-охотнике «МО-056» (командир — лейтенант Решетняк), предварительно дождавшись на рейде, пока торпедные катера сняли с косы наше последнее прикрытие, бойцы которого сумели незаметно и внезапно оторваться от противника.

Так закончилась оборона Таманского полуострова. Мы оставляли его с болью в сердце, но верили, что вскоре снова вернемся на эту суровую и многострадальную землю, неотделимую частицу нашей Родины.

6 сентября 1942 года к 6 часам утра в Геленджик благополучно прибыли все части Керченской военно-морской базы — 3 100 человек. А всего из боевого состава базы, начиная со 2 сентября, в Геленджик переправилось 5 600 человек с оружием и боеприпасами к нему. Бойцы сразу же [147] начали формироваться в батальоны морской пехоты и готовиться к обороне Новороссийска. На первых порах было сформировано четыре батальона. В морскую пехоту Черноморского флота были назначены многие наши командиры и политработники.

Мои боевые товарищи — моряки, бойцы, командиры, комиссары Керченской военно-морской базы — знали, что их тяжелый ратный труд на крымской, таманской, кавказской земле был ощутимым вкладом в разгром вражеских группировок, рвавшихся к Каспию, к нефтяным богатствам нашей страны. Впереди были новые бои с участием уже обстрелянных, опаленных огнем керченцев — бои жестокие и кровопролитные, послужившие началом победоносного наступления.

Участником этих боев был и Сергей Филиппович Спахов, который ведет повествование в последней части нашей общей книги.

К середине августа 1942 года ожесточенные бои велись на подступах к Новороссийску, в северо-восточной части Таманского полуострова, на перевалах Кавказского хребта.

На туапсинском направлении, ведя наступление из района Майкопа, противник стремился прорваться к побережью Черного моря и захватить город Туапсе, с тем чтобы в дальнейшем лишить Черноморский флот его баз и портов, а Черноморскую группу войск отрезать от основных сил Закавказского фронта.

Битва за Кавказ развертывалась в полную силу... В полдень 18 августа 1942 года в порт Туапсе входил крейсер «Коминтерн», корабль-ветеран Черноморского флота.

Два дня назад под командованием капитана 3 ранга Ф. В. Жирова и военкома батальонного комиссара С. П. Никольского он вышел из Поти, где ремонтировался после тяжелых повреждений от бомбардировок вражеской авиации. Ход у корабля был всего 6—8 узлов, это затрудняло маневрирование при налетах вражеских бомбардировщиков и нападении торпедоносцев. К сожалению, ходовые возможности корабля полностью восстановить не удалось.

Командир крейсера и штурман старший лейтенант Ю. И. Максюта не сходили с мостика. На батереях, у орудий главного и зенитного артдивизионов личный состав находился в готовности номер один...

На траверзе Сухуми крейсер атаковало около десяти вражеских бомбардировщиков. Их удалось отогнать огнем всех орудий крейсера, и они ушли в направлении города.

По прибытии в Туапсе крейсер «Коминтерн» по решению Военного совета ЧФ следовало разоружить, а вся его артиллерия вместе с личным составом направлялась на укомплектование новых стационарных батарей для усиления обороны Туапсинской военно-морской базы с суши и моря.

Мне, Сергею Спахову, довелось служить на «Коминтерне» в качестве командира дивизиона артиллерии главного [149] калибра с февраля 1942 года и до последнего боевого похода крейсера морем, закончившегося прибытием в Туапсе 18 августа 1942 года. До этого был командиром первой батареи главного калибра на крейсере «Червона Украина», а после гибели крейсера назначен офицером-корректировщиком 3-го и 4-го дивизионов артиллерии береговой обороны Севастополя. Теперь снова приходилось уходить со своего корабля на сушу и воевать в береговой обороне Черноморского флота.

Как только «Коминтерн» ошвартовался в порту Туапсе, командование крейсера отдало мне, как заместителю командира БЧ-2, распоряжение о снятии артиллерии с корабля и выгрузке боезапаса.

Район Туапсе почти непрерывно бомбила авиация противника.

До позднего вечера под непрерывными ударами вражеских бомбардировщиков мы снимали 130-миллиметровые пушки и выгружали артбоезапас. Моряки крейсера действовали самоотверженно и дружно. Зенитные расчеты корабля под командованием старшего лейтенанта В. В. Авдеева отражали одну за другой атаки самолетов противника и этим обеспечивали бесперебойную работу экипажа.

А снимать тяжелые 130-миллиметровые орудия было не просто. Ведь каждое из них весило 17 тонн! Но моряки, не обращая внимания на близкие разрывы авиабомб и падавшие на палубу осколки, отвинчивали трудно поддающиеся болты оснований пушек.

Работали без отдыха. Все руки — в ссадинах и царапинах. Но наши пушки нужны для защиты Кавказа! И моряки готовы были громить фашистских извергов по-севастопольски и огнем пушек своего родного крейсера не допустить врага к Черному морю.

К 16.00 были сняты шесть из восьми орудий главного, 130-миллиметрового калибра и выгружено три четверти артиллерийского боезапаса.

Отразив пять групповых налетов бомбардировщиков противника, зенитные батареи старшего лейтенанта Авдеева и лейтенанта Свиридова приступили к снятию 76- и 45-миллиметровых орудий крейсера.