Александр Шубин - Мир на краю бездны

Турция и Болгария интересовали Молотова гораздо больше, чем Иран и Индия. Можно согласиться с Г. Городецким, что «советская позиция на берлинской конференции была продиктована не чрезмерными аппетитами, а, скорее, осознанием германской угрозы на Балканах и в проливах» [842] Городецкий Г. Роковой самообман. С.77. .

Планы раздела мира вызвали у Молотова не ажиотаж, а скорее опасения. Раздел мира на сферы влияния, говорите… А не поделили ли Вы уже Советский Союз? Что такое обещанное Японии «великое восточно-азиатское пространство», зафиксированное в Тройственном пакте? Не входит ли в эту сферу влияния Японии восток Советского Союза? И где вообще границы этого «пространства». Риббентроп, оказывается, не задумывался над этим, хоть и участвовал в выработке Тройственного пакта. Японцы предложили формулировку, он и подмахнул. Но Молотов подходит к делу серьезней: «при разграничении сфер влияния на довольно долгий период времени необходима точность», и поэтому надо бы объясниться «точнее относительно значения, характера и целей Тройственного пакта» [843] СССР-Германия. 1939–1941. Документы и материалы о советско-германских отношениях с сентября 1939 г. по июнь 1941 г. С.102. .

Раз Германия заинтересована в широком разделе мира, можно поставить все неприятные вопросы, которые накопились за последнее время, и обменять новый этап сближения на широкие уступки со стороны Германии. Надежды на это после беседы с Риббентропом у Молотова были, и он сообщал Сталину с места переговоров: «Большой интерес Гитлера к тому, чтобы договориться о сферах влияния и укрепить дружбу с СССР, налицо» [844] Цит. по: Городецкий Г. Миф «Ледокола». С.108. .

На следующий день Молотов был приглашен к Гитлеру. Фюрер начал смелыми мазками рисовать перед представителем Советского Союза контуры будущего мироустройства. Необходимо «навести порядок в развитии народов», что приведет к «мирному сотрудничеству между двумя странами даже после ухода из жизни их нынешних руководителей» [845] СССР-Германия. 1939–1941. Документы и материалы о советско-германских отношениях с сентября 1939 г. по июнь 1941 г. С.103. . Тут Молотов поддакнул.

Гитлер был уверен, что дело британцев обречено. Но борьба с ними потребовала «вторгнуться в отдаленные от Германии территории, в которых она в общем не была заинтересована ни политически, ни экономически» [846] Там же, С.104. . Вы нас не бойтесь. Мы англичан побьем, и уйдем назад в германские пределы. К тому же, Германия получила такие обширные территории, «что ей потребуется сто лет, чтобы использовать их полностью» [847] Там же, С.105. . К тому же Гитлер планирует колониальную экспансию в Африке. Так что Советскому Союзу не о чем беспокоиться. Но пока источники сырья Германии должны быть полностью защищены. Имелась в виду прежде всего Румыния.

Вообще, «Германия предпочла бы кончить войну в прошлом году и демобилизовать свою армию для того, чтобы возобновить мирную работу, так как с экономической точки зрения любая война является плохим бизнесом» [848] Там же, С.106. . Молотов поддакивал миролюбивым пассажам в речи Гитлера. Когда Гитлер заговорил о Румынии и проливах, Молотов заметно оживился. Затем он заговорил более пространно: «Германо-русское (речь Молотова дается в обратном переводе с немецкого, видимо он сказал „советско-германское“ — А. Ш.) соглашение от прошлого года можно, таким образом, считать выполненным во всех пунктах, кроме одного, а именно Финляндии» [849] Там же, С.108. . СССР собирался все-таки решить эту «проблему». Ни укрепления, ни помощь Запада не могут помешать этому. Но теперь в Финляндии была заинтересована Германия. Гитлер категорически заявил, что не хотел бы войны в бассейне Балтики. К тому же через Финляндию начался транзит немецких войск в Норвегию, что, по мнению Молотова, нарушало условия Пакта. Гитлеру пришлось оправдываться — мол, пребывание войск временно, и войск этих мало. Но Молотов упорствовал. Если немецкие войска накопятся в Финляндии, они будут угрожать СССР. Конечно, вслух Молотов этого не сказал.

Несмотря на то, что проблемы в советско-германских отношениях сохранялись, Молотов заявил: «Участие России в Тройственном пакте представляется ему в принципе абсолютно приемлемым при условии, что Россия является партнером, а не объектом» [850] Там же, С.109. . Но сначала следует урегулировать разногласия с Японией и другие проблемы.

Собеседникам пришлось прерваться, поскольку начался налет британской авиации на Берлин. Этот неприятный комментарий Черчилля к беседе о разделе мира показал Молотову — положение англичан не столь безнадежно. Фюрер после перерыва помрачнел. Молотов не клюнул на его глобальные планы, которые позволили бы развернуть советскую военную машину на юг и сковать ее войной за Азию с англичанами. Начались препирательства по поводу Финляндии и Балкан. Гитлер упрекал Молотова за Буковину, требовал воздержаться от новой войны в Финляндии, во всяком случае пока не добита Великобритания. Некоторые фразы Гитлера больно ранили самолюбие Молотова: «Финны мужественно защищали себя, и они завоевали симпатии всего мира, особенно Скандинавии» [851] Там же, С.112. . После жаркой дискуссии Молотову пришлось дать уверения, что СССР решит проблему Финляндии без войны.

Гитлер и Риббентроп пытались доказать, что Германия то и дело уступала СССР, а тот все время нарушал изначальные договоренности. Молотов энергично возражал, и в конце концов вывел фюрера из себя: «советское правительство должно понять, что Германия не на жизнь, а на смерть вовлечена в борьбу, которая при всех обстоятельствах должна быть доведена до успешного конца» [852] Там же, С.113. . Забыты благодушные речи о том, что дело Британской империи проиграно. Молотов язвительно напомнил, что Германия «уверена, что уже почти покорила Англию» [853] Там же, С.116. .

Спохватившись, Гитлер снова стал убеждать своего упрямого собеседника в том, что не следует занудствовать по поводу приграничных мелочей, в то время как щедрость фюрера открывает перед Россией брега Индийского океана: «Советский Союз должен понять, что в рамках какого-либо широкого сотрудничества двух стран выгода может быть достигнута в куда более широких пределах, чем обсуждаемые в настоящее время незначительные изменения» [854] Там же, С.113. . Раз Гитлер был готов рассуждать столь широко, почему бы ему самому было не уступить. Молотов заметил, что сначала надо бы навести «ясность в вопросах второстепенной важности, отравляющих атмосферу германо-русских отношений» [855] Там же, С.114. , предложил целую программу «незначительных изменений»: создание советских военных баз в черноморских проливах и в Болгарии. Гитлер встретил эти предложения прохладно. Сначала, мол, надо выяснить, что думают об этом правительства Болгарии и Турции…