Елена Сенявская - Противники России в войнах ХХ века (Эволюция «образа врага» в сознании армии и общества)

В этом политическом контексте и происходило взаимодействие советских военнослужащих с польским гражданским населением. Отношение поляков к Красной Армии отнюдь не было однозначным. Разные люди в разных местах встречали ее по-разному, нередко отношение было двойственным. С одной стороны, большинство поляков приветствовало советских солдат как освободителей, высказывало желание и готовность продолжать борьбу с общим врагом — Германией, оказывало помощь и содействие войскам, нередко проявляя в этом добровольную инициативу. Особенно искренними были живые человеческие контакты на бытовом уровне. Почти все группы населения, независимо от своих политических пристрастий, проявляли неподдельный интерес к советским воинам как носителям иной культуры, обычаев, взглядов, образа жизни, бытовых привычек и т. д. И интерес этот был взаимным.

С другой стороны, значительная часть польского населения воспринимало Красную Армию как носителя чужой идеологии, источник установления нежелательного общественно-политического режима, как недавнего противника, расчленившего довоенную Речь Посполитую и явно не собирающегося возвращать ей отторгнутые в 1939 г. земли, а потому — как временного и весьма сомнительного союзника, к которому нужно относиться недоверчиво и осторожно. Поэтому не столь уж редки были случаи проявления недружелюбия и актов откровенной враждебности, а порой и прямые столкновения (в первую очередь с отрядами Армии Крайовой), в результате которых в различных обстоятельствах с конца июля по конец декабря 1944 г., по неполным данным, было убито 227 и ранено 94 офицеров и бойцов Красной Армии. [697]

Не случайно, противоречивость и двойственность отношения со стороны местного населения фиксируется во многих советских источниках того времени — не только в аналитических документах политорганов и материалах контрразведки, но и в солдатских письмах и дневниках: «поляки — народ не совсем дружелюбный», «смотрят косо», «вечером опасно показываться на улице», «нельзя ходить по одному — можно напасть на неприятности» и т. п. Причем, эта настороженность и враждебность «освобождаемых братьев-славян» была для советских солдат обидна и непонятна, а потому они наивно пытались объяснить ее тем, что здесь еще «прячутся фашисты и их прихвостни» и действуют «фрицы, замаскированные поляками».

Обида психологически была вызвана тем, что советский солдат с полным основанием воспринимал себя как освободителя, который готов был пожертвовать и жертвовал своей жизнью для освобождения чужой страны. Это не пустые слова: 600 тыс. советских воинов погибли ради того, чтобы не только могло существовать самостоятельное польское государство, но и выжила сама польская нация. Более 1 млн. 400 тыс. были ранены и искалечены в боях на польской земле. [698]

Таким образом, к середине XX века, к моменту окончания Второй мировой войны, история русско-польских отношений (включая советско-польские) и в политическом, и в психологическом планах прошла сложный путь, на котором были этапы и существования в одном государстве, и прямых военных столкновений, и сосуществования весьма недружественных стран, и борьбы с общим смертельным врагом.

Польские территории стали одной из основных арен боевых действий Первой мировой войны, а проживавшие на них поляки воевали в противоборствующих армиях России, Германии, Австро-Венгрии. Возрождение независимого Польского государства в результате распада Российской Империи не устранило прежних противоречий. Вместе с тем, появились и новые, связанные с идеологическим противостоянием, прямым столкновением в польско-советской войне 1919–1920 г., многолетними территориальными претензиями обеих сторон и их далеко не дружественными взаимоотношениями в сложном контексте мировой политики 1920-х — 1930-х гг. Но, пожалуй, самым драматичным фактором стал новый раздел Речи Посполитой в результате «пакта Молотова-Риббентропа» и начала Второй мировой войны.

Вместе с тем, СССР сыграл решающую роль не только в освобождении Польши, но и в спасении ее народа от фашистского геноцида, и в определении ее современных, справедливых и получивших международные гарантии границ. Опыт непосредственной встречи советских и польских людей в драматической ситуации 1944 — начала 1945 гг., несомненно, остался в исторической памяти граждан двух стран. И был он, несмотря ни на что, преимущественно позитивным.

В дальнейшем отношения двух народов на ряд десятилетий были предопределены новым общеполитическим и международным контекстом: формированием и противостоянием двух мировых систем, военно-политических блоков, развитием «холодной войны», доминированием Советского Союза в Восточной Европе. Были и политический диктат со стороны СССР, и различные виды межгосударственного, экономического и культурного сотрудничества, и распад «социалистического лагеря»… Все это тоже отложилось в исторической памяти, во многом оттеснив на задний план те давние события середины 1940-х гг.

В многовековом историческом котле взаимоотношений поляков и русских, в котором XX век оказался наиболее драматичным, в принципе не могло выплавиться что-то простое и однозначное, тем более в области психологии взаимного восприятия, отношения и оценок. Но психологически непростое на заключительном этапе Второй мировой войны соприкосновение поляков и русских, стержнем которого стало боевое содружество в борьбе против общего врага, несомненно, останется одним из самых значительных связующих нас звеньев, определяющих позитивные аспекты взаимного образа и эмоционально-ценностную основу добрососедских отношений.

Во Второй мировой войне Советский народ заплатил очень дорогую цену за чужое — в том числе польское — благополучие. И польский народ, который сам потерял в той войне 6 млн. жизней, должен это понимать и не забывать. И никакие политические соображения военного и послевоенного времени, как и современная политическая конъюнктура, не могут зачеркнуть реальности и весомости этой жертвы советского народа во имя освобождения Польши. Поэтому вряд ли можно найти оправдание тем, кто сносил памятники советским солдатам и осквернял мемориальные кладбища, заявляя, что это символы тоталитарного режима. Короткая историческая память, неспособность испытывать благодарность не украшают ни одну нацию и в действительности только подрывают ее национальный дух. Кроме того, они добавляют негативные стереотипы во взаимовосприятие и взаимоотношения двух народов.

Нация, — если она считает себя зрелой и является таковой, — должна уметь отделять зерна от плевел, чтобы взаимные претензии и обиды не заслоняли того главного, что нас объединяет.