Жан-Франсуа Бретон - Повседневная жизнь Аравии Счастливой времен царицы Савской. VIII век до н.э. - I век н.э.

В период архаики единственной или, во всяком случае, явно преобладающей формой торговли оставалась меновая торговля, в ходе которой производился обмен товара на товар без посредничества денег. В дальнейшем (и чем дальше, тем больше) меновая торговля вытеснялась денежной формой товарообмена. Образцом для первых монет местной чеканки, появившихся в обращении не ранее последних десятилетий IV века до н. э., послужила афинская серебряная тетрадрахма старого стиля. Копии от своего оригинала отличались только тем, что к имевшимся изображениям добавлялись одна или несколько букв, одна или несколько монограмм, символ Альмакаха или легенда из шести букв. Так как добыча золота по размерам была ничтожна, на первых порах единственным монетарным металлом служило серебро, но и из него в течение IV века было отчеканено не более нескольких тысяч монет.

Что касается монет из бронзы, то они в обращении появились значительно позже, медленно распространяясь как в городе, так и в деревне. В окрестностях Шабвы на двух фермах ныне обнаружено более сотни бронзовых монет, одна из которых — эллинистической чеканки первого века до н. э. Датировка монеты позволила раскрыть и приблизительный период существования по крайней мере одной из двух упомянутых ферм — той, на которой была найдена монета. Как видим, на рубеже нашей эры бронза в качестве монетарного металла заметно потеснила серебро.

В заключенных в Джауфе контрактах встречаются неоднократные ссылки на платежи особой монетой по имени «балат». Так, в одном тексте говорится об уплате за зерновой хлеб двумя монетами «балат» хорошей пробы. В другом автор записи обязуется уплатить храму некую сумму в монетах «балат» {26} 26 Ryckmans J. et alii, Textes du Yémen antique inscrits sur bois…, 1994, textes 13 (YM 11 743) et 12 (YM 11 730). .

Две надписи дают достаточно полное представление о товарообмене в южноаравийской деревне в последние века до нашей эры {27} 27 Id., ibid., texte 15 (YM 11 738). . В первой из них Урйан'ат и Тав'ум, два землевладельца, поручают своему фермеру принести в жертву их божественному покровителю некое малое домашнее животное — овцу или козу. Они благодарят божество за благополучное прибытие мускуса, товара, который они намереваются реализовать и на который уже определили цену. Они заявляют об отправке ими груза сезама и сообщают о своем ожидании возвращения каравана с товарами равной стоимости. Во второй — женщина по имени Амвасан посылает своей сестре четыре корзины и два мешка благовоний, а также — муку, чечевицу и несколько корзин льняного семени {28} 28 Перевод, любезно предоставленный Ж. Рикманом до опубликования в PSAS, 1997. . Продукты сельского хозяйства превращаются, следовательно, в деньги, а благовония, такие, как мускус, импортируемый в Южную Аравию, в товар.

Попытка реконструировать отношения между городским ремеслом и сельским хозяйством встречает на своем пути непреодолимые трудности. Лишь один царский указ, изданный в Тамне, позволяет уточнить реалию рынка в южноаравийском контексте. Указ предписывает сосредоточить все виды торговых сделок на рынке по названию Самар, ограничивая тем самым товарообмен между катабанитскими деревнями. По соображениям явно фискальным, первая статья объявляет Самар единственным рынком и ставит его под надзор должностного лица. Другие статьи вводят различия между катабанитами и иностранцами: последние должны при въезде в город платить пошлину и заручиться покровительством одного из катабанитов. В деревнях же розничную торговлю могут вести только катабаниты, получившие на этот вид деятельности специальное разрешение. В городах домовладельцы, принимающие к себе на жительство иностранцев, обязаны платить особый налог. Ночная торговля запрещается… из-за сложностей контроля над ней. Указ имеет целью оказать покровительство всем вообще катабанитским коммерсантам, защитить, в частности, мелких торговцев в их неравной конкуренции с их более богатыми коллегами и, наконец, пресечь товарообмен между иностранными купцами. Такой законодательный акт явно продиктован корпоративными интересами торговцев Тамны.

Торговцы и земельные собственники этого города образуют независимую городскую общину, автономную в ведении своих дел и способную противостоять, в случае необходимости, самой царской власти. Государь может осуществлять свою власть над горожанами и проводить в жизнь любое свое решение относительно города лишь при посредстве этой общины. Подобные же отношения между городом и царем отмечены в эллинистических монархиях Малой Азии, но, принимая во внимание разрыв в датах, невозможно предположить, что греческие учреждения были каким-то образом завезены в Южную Аравию.

В экономике, в основном аграрной, город предстает прежде всего как рынок. Продукты питания продаются на этом рынке в рамках четкой регламентации, иллюстрацией к которой служит только что упомянутая Тамна. Торговля такого рода обогащает, без сомнения, некую социальную категорию, которая не обязательно совпадает с той, которую принято обозначать как земельную аристократию. Крупные землевладельцы, которые руководят работами по ирригации и освоению целинных земель и которые взимают арендную плату и поземельные налоги с владений, иногда расположенных очень далеко от города, скорее всего, пренебрегают скромной торговлей пищевыми продуктами, предпочитая инвестировать денежные ресурсы в большую коммерцию. Итак, правдоподобно предположить, что сколь-либо выгодная торговля продуктами сельского хозяйства освоена перекупщиками-иностранцами, минейцами в первую очередь. В конце концов, поливная система земледелия позволяет лишь узким слоям населения непосредственно эксплуатировать отнюдь не обширные земли. Разумеется, кочевое и полукочевое скотоводство может принести дополнительные продукты, но основное богатство имеет своим источником именно оазисы. Между тем экономическая отдача оазисных земель, весьма переменчивая в силу зависимости от нормы годовых осадков, находится еще в зависимости и другого рода — от эффективности в организации и от слаженности в работе населяющей оазис сельской общины. Если последняя не в состоянии успешно восстанавливать все то, что периодически разрушается паводками, и противостоять наступлению ила на поля — площадь обрабатываемых земель сокращается. Поскольку время от времени вспыхивают вооруженные конфликты и свирепствуют эпидемии, поля не возделываются столь же усердно, как в лучшую пору, а земельная аристократия далеко не всегда располагает свободными средствами для новых инвестиций.