Жан-Франсуа Бретон - Повседневная жизнь Аравии Счастливой времен царицы Савской. VIII век до н.э. - I век н.э.

В Катабане национальное божество носит имя «'Амм» — «Дядя» (со стороны отца), что указывает на его функцию и на его место в пантеоне, но скрывает его подлинную сущность. Катабаниты называют себя, помимо этого имени, еще и «детьми 'Амма», то есть «происходящими от Дяди». Понятие Государства у катабанитов выражается двойственно: «'Амм и Анби». Последнее божество занимает третье место, после 'Астара и 'Амма, в катабанитских заклинаниях. Поскольку 'Амм рассматривается как общий покровитель, можно предположить, что катабанские цари подразумевали под этой восходящей линией родства все разнообразие племен, составивших Государство. 'Амм, таким образом, в первую очередь является покровителем катабанитской династии, и от его имени государь руководит земледельческими и связанными с земледелием работами, разграничивает собственность и дарует права на обладание ею. Согласно этимологии, 'Амм — это «тот, кто объявляет»; и он, следовательно, мог бы быть сближен с вавилонским богом Набу, который, в свою очередь, отождествляется с планетой Меркурий {8} 8 Ryckmans J., «Le pantheon de l'Arabie du Sud…», op. cit., p. 164. .

В Хадрамауте национальное божество называется «Саййин», что означает «бог-Солнце». Так же, как и в Катабане, жители Хадрамаута суть «дети Саййина», Государство обозначается формулой, в которой фигурируют два божества: «Саййин и Хавл и Йада'иль (царь) и Хадрамаут», что соотносится, возможно, с двумя племенами. Греко-римские авторы дают о Саййине и его культе очень скудную информацию. Теофраст рассказывает, что ладан свозится в храм Солнца, который им, по ошибке, помещен у сабейцев {9} 9 Théophraste, Histoire des plantes, live IX, 4, paragr. 5 et Pline, Histoire naturelle, livre XII, 62. . Плиний Старший сообщает, что жрецы взимают с продажи ладана пошлину в пользу бога «Сабис», так как это божество потчует чужеземных купцов бесплатными яствами в течение определенного числа дней.

В Хадрамауте Саййину посвящено множество храмов. Главный из них находится в Шабве: прислонившись торцом к крепостным сооружениям аль-'Акаб, он возвышается над главной улицей города. С наружной стороны крепостной стены, уже вне ее, но «лицом» к ней на холме располагается еще одно святилище, вероятно, того же Саййина. В Хадрамауте бог Саййин частенько к своему имени добавляет тот или иной эпитет: так, известен Саййин зу-Хальсум (Саййин местности Хальсум), имеющий храм в Бакитфе, к востоку от Тирама, известен Саййин зу-Алим (Саййинбритуальных пиршеств) недалеко от Шибама и т. д. Как правило, культу этих божеств посвящена пара храмов — один в ограде города, другой за его чертой, но в ближайших окрестностях. Однако Саййин может служить предметом поклонения одновременно и горожан, и жителей сельской местности. Точно так же он может выступать как синкретичное божество: в одном из храмов, построенных вне города Райбуна, Саййин отождествляется с 'Астаром и с зат-Хамйамом.

Не все божества принадлежат к официальному пантеону того или иного царства, даже в случае, если их культ получил широкое распространение. Есть боги, которые почитаются только одним племенем, одним городом, одной местностью. К таковым относится, например, Сами, ареал почитателей которого охватывает Джауф и Высокие Земли в Йемене в области Райда. В районе к северу от Саны с очень ранних времен отмечен культ Кухаля, который был упразднен, когда сабейцы утвердили там свое влияние. Некоторые боги могут быть всего-навсего домашними божествами. Их обозначают довольно темным термином «шамс» (не следует путать это имя нарицательное с именем собственным «Шамс» — богини Солнца), который означает нечто среднее между «заступником» и «хозяином дома». В доме имеется священное пространство для принесения им жертв, чем и объясняется наличие в жилище алтарей для воскуривания фимиама и столов для совершения возлияний {10} 10 Cf. chap. IV. . Иные боги известны лишь своими родственными узами с более знаменитыми: «мать 'Астара», «сын Хавбаса», «дочери иля» (то есть дочери некоего незнаемого божества) и «служитель Альмакаха» {11} 11 Robin Ch., Sheba, 1996, col. 1163–1164. . Стоит, в заключение, уточнить, что южноаравийские государи, в противоположность эллинистическим, никогда не обожествлялись. Они не могут быть объектом никакого культа, так как они — всего лишь «служители богов».

Имели ли южноаравийские божества облик и подобие человека? Ответ далеко не очевиден. Во всяком случае, на воспроизведение человечьего облика не был наложен запрет так, как это произошло позднее, уже в эпоху ислама. В ходе раскопок обнаружено довольно большое число статуй, а также украшенных фигурками панно, однако ни те ни другие никогда не сопровождаются текстами, разъясняющими, кто же именно здесь представлен. Многие святилища в Джауфе украшены изображениями каких-то персон, вероятнее всего женщин, но их имена никогда не появляются в надписях, высеченных на колоннах. Те же храмы подарили археологам бронзовые статуэтки и скульптурные головы из алебастра, но это скорее приношение в храм по обету, а не образы богов.

Различимо влияние областных традиций. Наиболее древние храмы Джауфа, восходящие к VIII веку до н. э., являют собой яркое развертывание сложных декоративных программ. В каждом из них колоннада портиков и колонны внутри здания покрыты декоративными панно с изображениями животных, растений и каких-то персонажей. Это декоративное буйство характеризует в первую очередь храмы 'Астара в ас-Савде и Матабнатийан в Хараме. В сабейских областях храмовая архитектура, напротив, более сдержана в своем отношении к декору. Ни одно из больших святилищ Ма'риба и Сирваха по своему внутреннему убранству не идет ни в какое сравнение с храмами в Джауфе. Элементы орнамента (украшение фризов, пластины с изображением каменных козлов и др.) присутствуют, но они не смягчают общей суровости архитектурного стиля. Пусть сабейские святилища полнятся статуями из бронзы, надписями на стелах — им не дано произвести на зрителя такой эффект, какой производят культовые памятники Джауфа. Внешнее различие между ними проистекает из глубинного расхождения в концепции пространства вообще, священного пространства в частности. Сабейская традиция в некоторых отношениях близка к обычаям Северной Аравии {12} 12 Breton J.-F., «Les représentations humaines en Arabie préislamique», L'Image dans le monde arabe, CRNS Éditions, Paris, 1995, pp. 45–49. . Что касается катабанитских святилищ, то они, насколько известно, еще менее декорированы, чем сабейские.

Животные многообразных видов представлены как в храмовых изображениях, так и в прочих произведениях искусства. И прежде всего — рогатые животные: быки, буйволы, антилопы, каменные козлы. Некоторых из них распознать легко — лежащих быков, ориксов с длинными изогнутыми рогами, страусов… Распознание других сложнее, особенно если представлены всего лишь их головы. Ибекс (или каменный козел) узнаваем, впрочем, с первого же взгляда по неповторимому изгибу его длинных рогов. Он был, несомненно, некогда широко распространен в горах Йемена. Ныне он встречается только в Хадрамауте, где охота на него разрешается лишь в исключительных случаях. Ибекс (чаще всего в лежачем положении) украшает собой те алебастровые доски, что служат элементами внешнего декора на сабейских храмах Ма'риба и Джебеля ал-Лавза; встречается он — стоя или присев на задние ноги — и на пилонах и архитравах святилищ в Джауфе; изображения его головы анфас проходят нескончаемой чередой по фризам, венчающим собой стену храма в Сирвахе. Ибекс считается животным Альмакаха, и это так. Но он же входит в декор святилищ 'Астара в ас-Савде и Матабнатийан в Хараме. Он, следовательно, атрибутивное животное не одного-единственного, а двух, по меньшей мере, богов.