Александр Андреев - Грюнвальдская битва. 15 июля 1410 года. 600 лет славы

Ты тот, кому ключи вверены, кому овцы доверены. Есть и иные небес ключари и паств пастыри, но ты настолько превосходишь их славою, насколько иное унаследованное тобою звание. Они пасут стада распределенные, каждому каждое, – тебе доверено стадо целокупное, единому единое. И не только над овцами, но и над пастырями ты надо всеми единый пастырь.

Вот – кто ты есть!

Но не забывай о том, что ты есть!

Что тебе в венце твоем? Что тебе в блеске каменьев твоих, и в пышности шелков твоих, и в перьях диадемы твоей, и в обременении золота и серебра?

Рассей все это, отвей все это от лика твоего размышления, как утренние облачка, быстро проплывающие и легко иставающие, – и явится перед тобой человек нагой, человек нищий, человек жалкий и жалости достойный, человек страдающий, что он человек есть, стыдящийся, что он наг есть; человек, рожденный на страдания, а не на блистания, пресыщенный печалями многими, а потому в плаче. Поистине, человек печалями пресыщен, ибо и тело его бессильно, и дух неразумен, и сев его – смрад, и конец его – смерть.

Мысля, что ты – высочайший первосвященник, не забывай, что ты же – и ничтожнейший прах, и не только был, но и есть. Возносись троном своим, но не возносись разумом своим; низкое в себе чувствуй, и низким в мире сочувствуй.

Нет сомнений, что именно вам, епископам и кардиналам, надлежит удалять соблазны из царства Божьего, подрубать под корень растущие шипы и прекращать распри. А так как над народом божьим пребывает власть и ревность римской церкви, то мы обращаемся к ней с полным правом в связи с поношением веры, оскорблением Христа, охаиванием отцов, соблазнами для современников и опасностями для потомков.

Осмеивается вера простых, раздирается сокровенное Бога, безрассудно обсуждаются вопросы, касающиеся высочайшего, подвергаются поношению отцы за то, что они сочли должным об этих вопросах скорее молчать, нежели делать попытки их разрешить.

Таким образом, человеческий разум захватывает в себе все, не оставляя ничего для веры. Он пытается постичь то, что сильнее его, он вырывается в божественное и скорее оскверняет святыню, чем открывает её; запертое и запечатанное не раскрывает, но раздирает, и все, что он находит для себя не постижимым, считает за ничто, не удостаивая веры».

С началом крестовых походов появились новые формы «активного служения Богу». Появились духовно-рыцарские ордена – военно-монашеские организации, созданные под руководством католической церкви с целью защиты и расширения завоеванных во время крестовых походов земель на Востоке, для новых территориальных захватов в Европе.

В конце XI века в Иерусалиме возник орден госпитальеров – иоаннитов, в 1118 году был основан орден тамплиеров-храмовников, в 1198 году в Иерусалиме был создан Тевтонский орден. Как и монахи, члены духовно-рыцарских орденов давали тройной обет – воздержания, послушания и бедности. Как рыцари, они носили оружие и участвовали в военных походах. Духовно-рыцарские ордена имели строго иерархическую структуру. Члены ордена обычно делились на три группы: братьев-воинов, каппеланов-священников, братьев-служителей. Во главе каждого ордена стоял великий магистр – гроссмейстер, избиравшийся пожизненно и утверждаемый папой, обладавший верховной властью над орденами, которым он давал различные привилегии. Гроссмейстеру подчинялись должностные лица ордена: приоры – начальники провинций, маршалы, комтуры, командоры. Периодически собирался генеральный капитул – собрание должностных лиц ордена, обладавший законодательной властью.

Духовно-рыцарские ордена значительно усилили боевую силу и дисциплину рыцарского войска. Члены орденов давали клятву беспрекословно выполнять все приказы своих начальников. Братья жили в принадлежавших ордену замках, получали от ордена вооружение, оруженосцев, слуг, снаряжение, лошадей.

Орденские рыцари вместо «частокола» и «клина» использовали новый вид боевого строя. Во главе клина стояли в первом ряду три рыцаря, во втором пять, в третьем семь и так далее. Орденские рыцари выстраивались усеченным клином – «железной свиньей», во главе которой стояли отборные воины и тяжелой массой наносили страшный удар по центру вражеского войска. За рыцарями шла пехота, прикрывавшаяся с флангов двумя-тремя шеренгами тяжеловооруженных воинов. После прорыва вражеского фронта пехота довершала разгром опрокинутого строя противника. Управление войском осуществлялось с помощью знамен. Рыцари не могли без приказа ни вступить в бой не выйти из него.

Воинский и религиозный дух породил монашествующее рыцарство – «некоторые монахи опоясались мечем по рясе, а некоторые рыцари надели рясу поверх кольчуги». Слияние идеалов – аскетического и рыцарского закончилось созданием духовно-рыцарских орденов.

В середине XI века, по разным источникам в 1048 или в 1070 году – Мауро (один из купцов итальянского приморского города – республики Амальфи, располагавшегося немного южнее Неаполя и в то же время принадлежавшего Византии), торговавший с малоазиатскими портовыми городами, получил от владетеля Палестины египетского калифа разрешение на открытие в Иерусалиме госпиталя. Этот странноприимный дом для паломников к святым местам (gospitalis – гость), посвященный патриарху Александрийскому святому Иоанну Элеймону, жившему в VII веке, располагался недалеко от Гроба Господня. Древний хронист Гийом Тирский писал, что «греческое имя святого Иоанна латиняне переиначили на Иоанн Лемонтье – «Милостивый». От него будто бы и пошло название иоаннитов. В последствии покровителем иоаннитов стал святой Иоанн Иерусалимский».

Иоанниты вместе с бенедиктинцами создали в Иерусалиме небольшое братство, ухаживающее за больными и раненными паломниками, приезжавшими из Европы поклониться Гробу Господню, сам госпиталь превратился в большой монастырь с больницами и двумя церквями.

Первым ректором странноприимного дома был избран Жерар де Торн, введший в обиход для членов будущего ордена длинную черную одежду с нашитым на ней восьмиконечным крестом, которая была утверждена римским папой Гонорием II. Жерар де Торн выстроил церковь во имя святого Иоанна Крестителя и новый большой госпиталь. Первых братьев-монахов стали называть госпитальерами, или иоаннитами.

При посещении иоаннитского госпиталя первый иерусалимский король Годфруа Бульонский подарил для содержания дома деревню Сальсола, расположенную вблизи Иерусалима. Четверо рыцарей-крестоносцев из свиты короля – Раймонд де Пюи, Дюдон де Компс, Канон де Монтегю, Гастус – добровольно остались у Жерара де Торна, приняв монашеские обеты бенедиктинцев.