Дмитрий Гаврилов - Время богов и время людей. Основы славянского языческого календаря

В разных регионах России протяженность времен года была неодинаковой. Так, на Русском Севере зиму считали с октября по апрель, весну – с 23 апреля по Купалу, лето – до 20 или 25 июля, а осень – до начала октября.

Точные даты праздников определяли, ориентируясь не только на положение Солнца, но и на дни лунных фаз, точнее, на новолуние, полнолуние, первую и третью четверти. Не секрет, что в году есть несколько наиболее коротких и наиболее длинных дней. То же самое происходит и с равноденствиями. Небольшой разницей в несколько минут можно пренебречь (да и поди, вычисли ее без точных приборов). Однако лишь на один из этих дней приходится переломная лунная фаза. Именно он – день, когда ключевые солнечные дни совпадают со значимыми фазами Луны, и является праздничным в полном смысле слова. Именно в этот день мир оказывается в своеобразной критической точке.

В традиционной культуре большинства народов издревле усматривалось сродство между годом, лунным месяцем, сутками и человеческой жизнью. Собственно, подобных параллелей куда больше, но нас сейчас интересуют именно параллели календарные.

Если осмысливать это сравнение в рамках мифологического мышления, то и Солнце каждый год, и Луна каждый месяц, и день на каждой заре, и человек рождаются, растут, взрослеют, стареют и уходят из этого мира.

Естественно, совпадение двух «молодостей» или «зрелостей» небесных светил должно обладать большей силой. Несовпадение же, напротив, меньшей. Таким образом мы и приходим к пониманию сильного и слабого праздника… Так, праздник летнего солнцестояния – Купала или Ярилин день – макушка года – будет сильным тогда, когда полнолуние совпадет с самым длинным днем года или будет близко к нему.

О содержательной части праздников восточных славян написано не просто много, а очень много. Мало какая книга о народных обычаях обходится без этого или хотя бы без упоминания о важнейших из них. Однако, как уже не раз было сказано, наша задача иная. Необходимо восстановить не столько обрядовую составляющую, но осмыслить ее, предложить такое ее видение, которое отвечало бы сегодняшним запросам приверженцев древней культуры, оставаясь одновременно на строго традиционной основе. Вот по какой причине простое описание праздничной обрядности в этой нашей работе сведено до минимума.

Крутится из года в год колесо времен. Боги творят мир снова и снова. Но все случается вновь. Здесь. И сейчас. И только люди здесь, на земле, в Срединном Мире, могут помочь Богам сделать так, чтобы колесо вращалось в нужном направлении.

Как много известно нам о собственно славянском языческом календаре и древнейших праздниках, об их представлениях о небесных светилах? В общем-то, почти ничего…

Большинству читателей, скорее всего, придут в голову реконструкции Б. А. Рыбакова, выполненные им на основе сосудов черняховской культуры [10](Рыбаков, 1988, с. 165– 194). Но здесь есть несколько сложностей. Во-первых, черняховская культура отнюдь не обязательно славянская. В ней присутствуют выраженные готские и кельтские элементы, а вот проводить жесткую линию преемственности к славянам скорее несколько опрометчиво. Поэтому в дальнейшем мы постараемся обойтись без обращения к разработкам на основе упомянутых артефактов. Что, конечно, не исключает справедливости толкования изображений на упомянутых сосудах как календарных. Предположить существование (и даже преобладание) у некоторых праславянских и славянских племен усеченного календаря вполне можно, но, полагаем, распространен такой способ счета времени был отнюдь не повсеместно и не был господствующим. В любом случае в нынешних условиях подобное отношение ко времени не приемлемо, а мы ставим перед собою задачу предложить читателям основы современного священного календаря на основе языческих представлений.

Расшифровка гадательного круга–календаря на ритуальной чаше IV в. н. э. из Лепесовки, выполненная Б. А. Рыбаковым (1988)

Благодаря летописям и многочисленным поучениям против язычества (вставить) мы имеем возможность представить некоторые из календарных праздников Руси языческой. Эти дни будут своеобразными «реперными точками» традиционного календаря. Нельзя при этом исключить, что изначально для расчета дат праздничных событий могли не использовать точных чисел и лет, тем более что точные сроки начала жатвы разнятся от года к году. Например, в Густинской летописи: «Пятый (идол) Купало, якоже мню, бяше богъ обилiя, якоже у Еллинъ Цересъ, ему же безумныи за обилiе благодаренie принишаху въ то время, егда имяше настати жатва». Впрочем, летописец мог просто не считать нужным для себя интересоваться датой праздника, явно для него иноверческого, бесовского, или предполагал, что она всем и так известна.

Родство календарей соседних народов не вызывает сомнений и позволяет многое понять при попытках восстановления утраченных частей. Скажем, у литовцев известны дни поминовения усопших осенью («время Велса», соответствующего русскому Велесу). Велсу был посвящен месяц октябрь – Walla Manes.

«… У литовцев, пока они пребывали во тьме язычества, существовало унаследованное от предков священное празднество и обычай: в начале октября месяца, после сбора урожая, отправляться с женами, детьми и домочадцами в леса, почитавшиеся священными, и приносить в течение трех дней отчим богам быков, баранов и прочих животных в жертву и полное сожжение; а после жертвоприношений и священнодействий проводить эти три дня в празднествах, играх и плясках, предаваясь пиршествам и пьянству; и это празднество было главным и важнейшим, от которого никому нельзя было уклониться» (Длугош, 1962, с. 216).

Для сравнения уместно вспомнить белорусский и великорусский обычай осенью и не только приглашать к столу «дзядоу» (т. е. предков) [11].

«Страна славян – ровная и лесистая – они в ней живут. И нет у них виноградников и пахотных земель <���… > Большая часть их посевов из проса. Во время жатвы они берут ковш с просяными зернами, поднимают к небу и говорят: “Господи, ты, который снабжал нас пищей, снабди и теперь нас ею в изобилии”» (Ибн-Русте «ал А’лакан-нафиса»).

Отдельные исторические источники позволяют нам с высокой степенью достоверности сопоставить не только древнейшие праздники и определенные даты (это вполне под силам и этнографии), но более точно восстановить древнейшие обрядовые действа, с ними связанные.