Алла Бегунова - Повседневная жизнь русского гусара в царствование императора Александра I

Увлечение балами шло от царского двора. Александр I очень любил эти вечерние празднества и сам был прекрасным танцором. Традиционный бальный сезон продолжался недолго: с Рождества и до Великого поста. Но часто балы давали и летом, и осенью, чтобы отметить какое-нибудь событие, например приезд важного гостя. Известно, что сообщение о переправе «Великой армии» Наполеона через Неман и начале Отечественной войны Александр Павлович получил на балу. Этот бал дал в его честь 13 июня 1812 года в своем загородном имении близ города Вильно генерал от кавалерии граф Бенигсен.

Организация балов в начале XIX века подчинялась довольно строгому распорядку. Одним из важных элементов праздника был оркестр. Танцы под фортепиано балом не считались. Устроители также должны были побеспокоиться не только о просторной зале для танцующих, но и о помещении для нетанцующих гостей, где ставили стулья и ломберные столы для игры в карты, о буфете, где гости могли угощаться прохладительными напитками, сладостями и легкими закусками. Бал завершался ужином, и нередко столы, уже полностью сервированные, лакеи вносили прямо в танцевальный зал.

Бал был мероприятием весьма и весьма недешевым. Пушкин в «Евгении Онегине» замечает об отце главного героя: «…давал три бала ежегодно и промотался наконец». Больших затрат требовало освещение. Весь вечер в залах и комнатах должны были гореть сотни восковых свечей, а они стоили дорого и потому в обычное время помещения даже в домах состоятельных людей освещались довольно скудно.

Открывался бал полонезом. В этом медленном и торжественном танце-шествии, как правило, участвовали все гости для того, чтобы увидеть, кто присутствует на празднике, и представиться друг другу. Кроме полонеза, танцевали вальсы, польки, кадрили, котильоны. Любимейшим танцем военной молодежи была тогда мазурка. «Молодой гусарский ротмистр закрутил усы, покачнул кивер на ухо, затянулся, натянулся и пустился плясать мазурку до упаду», — пишет Денис Давыдов, рассказывая о своей службе в Белорусском гусарском полку, расквартированном в Киевской губернии, в Звенигороде.

Другие офицеры-кавалеристы оставили более подробные воспоминания о балах александровской эпохи. Балы эти проходили в разные годы, в разных местах, по разным поводам, но чувство радости и восхищения, которое они вызывали у участников, было общим для всех.

Весной 1807 года Уланский Цесаревича Великого князя Константина Павловича полк прибыл в город Дерпт, и местное дворянство дало бал в честь офицеров этого полка.

«Откуда собралось на этот бал такое множество красавиц? — удивлялся корнет Фаддей Булгарин. — И теперь есть в Лифляндии прекрасные женщины, но такого их множества вместе я никогда не видывал в остзейских провинциях, хотя бывал на многолюдных и великолепных балах. Говорят, что предположено было дать бал при первом известии о выступлении в поход гвардии и что распорядители бала нарочно пригласили из Риги, Ревеля и из поместьев всех красавиц. Царицами бала были две сестры фон Лилиенфельд, настоящие сельфиды, стройные, белокурые, воздушные, с прелестным очерком лица и алмазными глазками. Его Высочество (цесаревич Константин Павлович. — А.Б. ) оказывал двум сестрам особенное предпочтение и сам несколько раз танцевал с ними.

Известно, что немки страстно любят танцы, и нам был дан приказ (разумеется, в шутку) замучить немок танцами. Усердно выполнили мы приказание и танцевали в буквальном смысле до упаду и до первого обморока. Прелестные немочки были в восторге! После роскошного ужина, в три часа утра, с сильным возлиянием в честь древних богов Бахуса и Афродиты, началась мазурка, кончившаяся в семь часов утра. Мы велели нашим уланам отнять у лакеев теплое платье гостей и отправить экипажи домой — и волею-неволею почти все должны были оставаться на бале…

В восемь часов раздалась под окнами, где был бал, труба и трубный звук, означающий: «Садись на конь!». Эскадроны уже собрались под начальством дежурных офицеров и некоторых старых ротмистров. Наши ординарцы подвели нам лошадей, и мы прямо из мазурки: «На конь! Повзводно направо заезжай, шагом, вперед марш!..» {30}

Большой любительницей танцев была и знаменитая «кавалерист-девица». Но танцевала она на балах, само собой разумеется, мужскую партию. Очень весело проводила время Надежда Андреевна в мае и июне 1810 года, будучи как обер-офицер Мариупольского гусарского полка откомандирована ординарцем в штаб Киевского военного губернатора генерала от инфантерии М. А. Милорадовича. Прием у губернатора по случаю успешного окончания маневров сменялся торжественным обедом в честь заложения инвалидного дома, благотворительный концерт — балом в день именин вдовствующей императрицы.

«Блестящий, великолепный бал! — вспоминала о нем Дурова. — Залы были наполнены гостями; большой старинный сад был прекрасно иллюминирован; но гулять в нем нельзя было и подумать: Милорадовичу вздумалось угощать там свой Апшеронский полк, что и было после причиною смешного происшествия; вечером бесчисленное множество горящих ламп, гремящая музыка и толпы прекрасных дам привлекли любопытство находившихся в саду наших храбрых сподвижников; они подошли как можно ближе к стеклянным дверям залы, которые были отворены и охраняемы двумя часовыми… Теперь уже сам Милорадович велел затворить двери; порядок восстановился, музыка заиграла, красавицы рассыпались по зале и снова заблистали взорами на гусар, улан, кирасир, драгун, одним словом на все, носящее усы и шпоры. Офицер Татарского уланского полка, молодой человек необычайной красоты и также необычайно высокого роста, барон Н. казался царем всего этого блестящего сонмища; глаза всех дам и девиц сияли на него своими лучами. Нельзя сосчитать всех соперничеств, досад и движений ревности, произведенных им в этот вечер; порывов последней не избежал и Милорадович. Княгиня, танцуя с ним кадриль, беспрестанно оборачивала голову к другой кадрили, в которой танцевал барон. За полчаса перед ужином кончились танцы, и все усмирилось…» {31}

Очень весело было господам офицерам и в начале 1812 года, а особенно тем, чьи полки стояли в Виленской, Гродненской, Минской губерниях и на Волыни— именно там, где летом развернулись боевые действия с французами.

«Всю осень и всю зиму мы провели очень весело. Во всех дворянских семьях наперерыв давались рауты, за ними следовали вечера и балы, на которых мы старались превзойти друг друга в мазурке, — пишет Иоганн фон Дрейлинг, в мае 1811 года произведенный из штандарт-юнкеров Малороссийского кирасирского полка в корнеты и теперь в полной мере пользовавшийся теми преимуществами, которые дает офицерский чин. — На этих балах бывало очень оживленно, чему немало способствовал флирт с хорошенькими польками; сам генерал ухаживал за хорошенькой кокетливой Розалией, женой городничего..» {32}