Альфред Бёрн - Битва при Креси. История Столетней войны с 1337 по 1360 год

Невозможно точно оценить силу флота или армии, но, видимо, английский флот по размеру уступал французскому. Фруассар говорит, что английская армия состояла из 4 тысяч тяжеловооруженных всадников и 12 тысяч лучников – цифра на этот раз вряд ли так уж преувеличена [46] Англичане имели 250 судов, французы – 400; из них, впрочем, надо принимать в расчет лишь 190 наиболее крупных, большей частью генуэзских и испанских кораблей; 19 кораблей, в том числе бывшие английские суда «Кристофер» и другие, особенно крупных размеров. . Король лично командовал флотом, имея при себе штурманом опытного вояку Джона Краба, покинувшего шотландскую службу из-за плохого жалованья. Главные адмиралы: сэр Роберт Морли, графы Хантингдон и Нортхемптон и вездесущий Уолтер Мэнни (напомним, что адмирал и генерал – термины почти синонимичные в те времена и даже намного позднее).

Спустя несколько дней после сражения король написал другое замечательное письмо сыну, – его можно считать первым военно-морским донесением, как письмо, написанное после кампании у Камбре, считается вообще первым военным донесением. Другие и более поздние сообщения о сражении при Слейсе столь противоречивы и непонятны, что их приходится игнорировать, а потому судим об этой битве только по королевскому письму. Итак, после выступления: «Мы плыли весь день и ночь и в пятницу, около часу пополудни, подошли к побережью Фландрии, у Бланкенберга [47] Бланкенберг располагался на расстоянии 10 морских миль от Слейса. , где заметили флот неприятеля, скопившийся в порту Слейс. Видя, что отлив не дает нам приблизиться к нему, всю ночь пролежали в дрейфе. В субботу, в День святого Джона (24 июня. – А. Б.), вскоре после часу пополудни, при сильном приливе (фактически в 11.23 утра. – А. Б.), именем Бога и уверенные в своей справедливости, мы вступили в упомянутый порт наших врагов; собрали свои суда в очень сильный боевой порядок и доблестно защищались весь день и следующую ночь...»

«Боевой порядок» действительно очень мощный: суда располагались в четыре линии, и все, кроме находившихся в тылу, были связаны между собой канатами и цепями так, что получились четыре гигантские платформы [48] Французский флот разделялся на три эскадры, под командованием адмирала Гуго Кирье, казначея Никола Бегюше и генуэзца Барбаверы. Кирье, практически незнакомый с военно-морским делом, получил это назначение только благодаря тому, что осенью 1338 г. сумел захватить несколько английских кораблей, и среди них – «Кристофер», стоявший на якоре в устье Шельды, у о. Валхерен. Бегюше, бывший сборщик налогов, прославился тем, что в марте того же года совершил набег на Плимут. Барбавера, командовавший галерным флотом, – профессиональный военный моряк. Численность французской армии, располагавшейся на судах, доходила, по имевшимся сведениям, до 35 тысяч, но и этого вследствие чрезмерной экономии Бегюше оказалось недостаточно. Между командирами эскадр происходили постоянные раздоры. Барбавера требовал, чтобы флот вышел в открытое море, но этот, несомненно, правильный совет опытного в морской войне генуэзца не встретил сочувствия у французов; они стянули весь флот в устье Западной Шельды, чтобы дать бой в узком фарватере, на якоре, и здесь выстроили его в четыре линии, причем в первой стояли самые крупные корабли, скрепленные между собой цепями. В тылу стоял Барбавера со своими галерами в четыре линии, а на них посажены лучники (генуэзские арбалетчики), имевшиеся и на «Кристофере»; у французов, по-видимому, лучников не было. . Поскольку готовилось сражение сухопутных войск, место битвы должно было находиться поближе к суше. Первое необходимое условие сражения – поле битвы. Возможно, теперь место, где происходило сражение, представляет собой сушу. Уже много веков, как порт поглощен землей, на месте его песчаная равнина.

В английском флоте каждое судно с тяжеловооруженными всадниками окружено по бокам судами с лучниками, как и в битве при Креси, только на этот раз солдаты сражались в открытом море. Суда в те дни использовались просто как транспортные средства для перевозки армии, как лошади – для перевозки конной пехоты, поэтому участие судов в сражении не предполагалось. Судьбу битвы решали солдаты. Единственное оружие, которым обладали французские корабли, – камни, солдаты кидали их на английские палубы.

После чего (пусть это не удивляет читателя) битва приняла форму сухопутного сражения. Англичане, подойдя поближе, начали атаку: рыцари взбирались (без лошадей) на борта французских судов и вступали в рукопашную схватку.

Очень скоро, неожиданно даже для себя, англичане взяли верх. Королевское флагманское судно «Кристофер», гордость флота, в прошлом году захваченное во фламандской бухте, французы специально поставили на передней линии, чтобы посильнее унизить неприятеля. Англичане, естественно, как только началась битва, устремились к этому кораблю и захватили его. Возвратили себе и второе большое судно – «Эдуард». Быстро укомплектовав эти военные корабли английскими командами, снова послали их в битву, теперь уже под английским флагом.

У англичан отборная армия: на борту судов – сливки рыцарства и знати страны. Лучники, вооруженные длинными луками, имели «пристрелянные цели», каждая стрела находила жертву в плотных рядах солдат на французских палубах, а мощные и опытные тяжеловооруженные рыцари продолжали резню, шаг за шагом отбрасывая противников в направлении моря, пока все они не оказались в воде; захватывающее, наверно, зрелище. Даже во Франции история этого сражения стала легендарной. Шут Филиппа, услышав о нем, спросил своего господина: «Знаете, ваше величество, почему англичане – трусы? В отличие от французов не осмеливаются прыгать в море».

Эскадре в количестве 24 судов, находящейся в тылу французского флота, удалось под прикрытием наступившей ночи спастись; все остальные корабли захвачены. Легко сосчитать французские потери – реальные и в официальном отчете Филиппа: цифры совпадают (190 судов). Что касается потерь личного состава, тут есть некоторые несоответствия. Утверждение Эдуарда, что он захватил отступающих французов, на наш взгляд, вымысел, – заявление его о 30 тысячах потерь, скорее всего, преувеличение. Больше мы ничего не можем сообщить [49] Спаслись лишь галеры Барбаверы, которые не зависели от ветра и потому на веслах быстро оторвались от преследующих их англичан. Соратникам Барбаверы повезло много меньше: оба руководителя французских эскадр взяты в плен в первые часы боя, когда англичанам удалось захватить «Кристофер»; тяжело раненный Кирье убит на месте, а Бегюше повешен на мачте флагманского корабля Эдуарда «Томас» – за жестокости, совершенные во время разбойничьих набегов на берега туманного Альбиона. Эта казнь и захват англичанами французского флагмана «Святой Георгий» подорвали боевой дух французов. У англичан не погиб ни один боевой корабль (кроме одного транспорта); потерю личного состава английские источники указывают совершенно ничтожную, а французские говорят, что противник потерял около 4 тысяч человек. .