Н Корнеева - Любовные истории актеров

Первый год пребывания жены в Америке дался Армену Борисовичу нелегко. Татьяна, уехав, увезла и любимого кота Фила, и Армен Борисович очень скучал.

- Порой домой идти не хочется,- с грустью признавался он.

Кот - единственная его привязанность в жизни, он любит его так, что не представляет себе, что будет, когда кота не станет. Филу уже пятнадцать лет и супруги Джигарханян очень его берегут. Когда они завели котенка, даже перестали вместе ездить отдыхать, потому что некому было доверить Фила. С тех пор так и повелось: Армен Борисович едет сначала в подмосковсный санаторий, потом не несколько дней в Америку к друзьям. Он очень любит путешествовать по Америке на машине, в тесном маленьком кругу друзей, человека два-три, не более. "Хорошо, если вместе с нами еще и собака". Потом Татьяна уезжает в Карловы Вары, а Армен Борисович остается с Филом дома.

Джигарханян очень любит животных. Полтора года прожил в его театре бездомный ньюфаундленд, а когда театр открылся и присутствие такой серьезной собаки в маленьком помещении стало проблематичным, Татьяна и Армен Борисович устроили своего любимца в добрые руки, а устроив, все время ездили навещать его, привозили корм, помогали деньгами. Татьяна однажды принесла домой совершенно беспомощных слепых двухнедельных щенят, которых нашла случайно на уличном газоне - кто-то их выкинул на верную гибель. Щенки росли в квартире почти год, до весны, весь паркет прописали. Кот, хотя и привык быть кумиром в доме, не обижал их, вскоре даже подружился с ними. Когда наступила весна и начался дачный сезон, Татьяна устроила щенков в семью. О коте Армена Джигарханяна многие наслышаны, но мало кто знает, что взаимоотношения Татьяны и Армена с их любимцем выходят далеко за рамки обычного обращения человека с кошкой. Они разговаривают с ним так, будто кот может их понимать, как понимают люди друг друга. А и в самом деле, Фил иногда им отвечает, разражается такими монологами, что заслушаешься. Когда Армен Борисович звонит в Америку жене, просит позвать Фила к телефону, и кот "разговаривает" с ним через океан. Армен Борисович продолжает играть в Ленкоме и в своем театре у метро "Спортивная", а на Рождество и в отпуск улетает в Америку.

Впервые в жизни Армен и Татьяна так далеко друг от друга. То ли это испытание их брака на прочность, то ли новый поворот в их судьбе.

МУЗА МИХАИЛА КОЗАКОВА

Когда Аня успешно окончила музыкальное училище по классу фортепиано, мама сказала: "А теперь, дочка, консерватория". На что та возразила: "А теперь, мама, мы закончили с музыкой. Я больше не могу".

Карьера учительницы музыки, как видела это мама - и что может быть лучше для женщины? - Аню совершенно не устраивала. Если не складывается таким образом, чтобы стать известной пианисткой, значит, это не ее судьба.

- Я всегда знала, что у меня будет необычная жизнь,- говорит Анна,уж слишком сильны были у меня амбиции. И, как теперь видно, я не ошиблась.

На перепутье

Они встретились в тот момент, когда оба стояли на повороте своей судьбы. Был конец восьмидесятых. На страну надвигались неотвратимые перемены. В обществе росло и увеличивалось с каждым днем беспокойство и неудовлетворенность. Магазины были пусты, появились первые нищие, жизнь разламывалась.

Аня в свои двадцать восемь все еще искала себя. При взгляде со стороны, не так уж плохо она была устроена в жизни. Жила в Москве, работала на Центральном телевидении в музыкальной редакции и собиралась уехать в Германию к мужу - переводчику. Но собственной жизнью Аня была довольна не вполне, все время тревожили ее какие-то смутные предчувствия, будто что-то должно было произойти.

К тому моменту, когда судьба должна была свести вместе Аню и Михаила Козакова, у него была очень сложная ситуация. Он буквально недавно узнал, что... жены у него больше нет. Как-то приезжал к нему погостить Роберт де Ниро с сыном, а потом прислал ответное приглашение. Двоих в Америку не пустили бы, поэтому на семейном совете Козаковы решили, что вместо Михаила поедет Регина. Она в Америке еще не была, а английский как переводчик-синхронист знает в совершенстве - ей будет интересно там побывать. Регина улетела за океан и канула. Целых три месяца Михаил был в неведении, не знал, что и думать. А потом пришло от нее письмо, мол, все хорошо, не волнуйся, только обратно не жди. В общем, свободен. Михаил был в шоке. В немалом изумлении пребывали и друзья. Зиновий Гердт, узнав о случившемся, сказал: "Как она могла так поступить? Разве она не знает, что ты можешь погибнуть?" Козаков ловеласом не был, брак его с Региной длился восемнадцать лет, детей, правда, не было. Что делать с внезапно свалившейся на него свободой, он просто не знал. Кроме того, с каждым днем все меньше становилось работы, все реже поступали какие-либо предложения. Кино гибнет, театр почти умер. Уж не забвение ли это, не смерть ли при жизни? Не дай бог!

11 мая 1988 года Аня сидела с подругой в ресторане Дома актера. Это был прощальный обед. Через несколько дней она должна была уехать из России, надолго ли - кто знает. Козаков пришел туда с друзьями под вечер. В этот день у него было хорошее настроение - он закончил работу над телевизионным фильмом-спектаклем. Это событие надо было по традиции отметить. Ресторан Дома актера был чуть ли не единственным местом в столице, где можно было не только вкусно и недорого поесть, но и посидеть уютно с друзьями и коллегами. Это был своего рода клуб, куда приходили не сговариваясь, а встречались друг с другом так, словно век не виделись. Были там и завсегдатаи, которые блуждали между столиками, подсаживаясь то к одному, то к другому, заводили длинные и сумбурные разговоры об искусстве, нередко с кем-нибудь скандально споря, и уходили домой сильно навеселе. К вечеру ресторан был полон. Было сильно накурено, шумно и жарко. Со многими известными актерами по роду своей работы Аня была знакома, некоторые знали ее в лицо, и их столик тоже не пустовал. Иногда подходили и не знакомые Ане мужчины, садились без приглашения на свободный стул - прогонять непрошеного гостя было не принято - и предлагали свой тост. Вдруг Аня увидела точеный профиль Михаила по диагонали через несколько столиков. Ее почему-то мгновенно обожгло сильное волнение.

- Тут Козаков! - шепнула она подруге в смятении.

- Ну и что? - пожала плечами та.

И правда, что тут было удивительного? Вон и Абдулов сидит, и Збруев, да мало ли их, актеров, здесь? Но Аня и не смогла бы объяснить подруге, отчего ей стало вдруг так волнующе-тревожно и так сильно забилось сердце. И себе даже объяснить этого она не смогла бы. Проследив за ее взглядом, застольный гость, подняв свой бокал, громко окликнул Козакова:

- Миша!

Тот мгновенно повернулся и посмотрел на Аню, потом поднялся и, прихватив свой бокал, двинулся к их столику. Эскорт друзей последовал за ним. Столы пришлось сдвинуть. Конец вечеринки стерся у Ани в памяти. Кто-то что-то говорил, кто-то провозглашал тосты. Пили за Аню, пили за Михаила, и выпито было немало. Он сидел рядом, положив одну руку на спинку ее стула, и всякий раз, когда он обращался к ней, Ане приходилось поворачивать голову. Она тут же терялась нить разговора, потому что в упор сталкивалась в его черным, как омут, и неподвижным взглядом. Было уже сильно за полночь, когда Михаил вдруг спросил присутствующих: "А вы любите джаз?" - "Любим!" ответила за всех Аня и при этом под столом больно наступила подруге на ногу, чтобы та не вздумала вдруг сказать "нет". И вся компания завалилась в гости к Михаилу слушать джаз. Потом все куда-то испарились, и Михаил с Аней остались одни...