Сабатино Москати - Цивилизации Древнего Востока

На протяжении последних десятилетий наши знания о древней истории Ближнего Востока претерпевают фундаментальные изменения. В европейской культуре есть лишь одно явление, способное сравниться с этими переменами, и по аналогии с ним мы вполне можем назвать этот процесс Восточным Возрождением.

Этими переменами мы обязаны в первую очередь археологическим данным, но, помимо самой археологии, они естественным образом распространились на литературу, религию, искусство и – в конечном итоге – культурную сферу в целом. Начало переменам было положено в апреле 1928 г., когда плуг сирийского крестьянина во время пахоты задел остатки какой-то древней гробницы. Так был открыт Угарит. Конечно, в первой четверти XX в. тоже были важные археологические открытия, но значение этого – и последующих – открытий вышло далеко за узкие рамки местных культур и в конечном итоге перевернуло наши представления о культуре и истории всего региона. По масштабности с этими находками могут сравниться лишь открытия второй половины XIX в., которые впервые познакомили нас с народами Древнего Востока, до той поры почти неизвестными.

В Восточном Возрождении можно выделить три ключевых археологических открытия. Это Угарит, Мари и свитки Мертвого моря. Все три открытия были сделаны совершенно случайно: в Угарите крестьянин пахал собственное поле;

в Мари местные жители готовили могилу для похорон; на берегу Мертвого моря бедуин искал потерявшуюся овцу. Во всех трех случаях в результате мы получили новые знания, по сути революционные. Угарит оказался остатками древнего города, который существовал когда-то на месте тех крестьянских полей. Четыре тысячи лет в этом процветающем городе кипела жизнь; он был центром плодотворного культурного обмена между Ближним Востоком и островами Средиземноморья. Сотни обнаруженных там текстов, новых как по языку, так и по системе письма, позволили нам познакомиться с верованиями и мифологией людей, населявших Палестину и Сирию до евреев. В Мари был обнаружен другой город, не менее древний, – столица государства, охватывавшего в период своего расцвета значительную часть Северной Месопотамии. Его дипломатические архивы, содержащие более 20 тысяч документов, заставили полностью переписать историю Западной Азии первой половины 2-го тысячелетия до н. э. и внесли революционные изменения в хронологию того времени – ученым пришлось чуть ли не на двести лет сместить все датировки, имеющие отношение к древней Западной Азии [1]. Свитки Мертвого моря на несколько столетий старше самых ранних известных прежде древнееврейских рукописей; их библейские тексты представляют особую ценность для ученых-текстологов, а небиблейские по-новому, очень живо и ярко освещают верования и ритуалы еврейского мира в канун христианской эры.

Помимо трех основных, было сделано немало и других значительных открытий. К примеру, если говорить о доисторических временах, то американские раскопки в районе Киркука дали материал, относящийся к палеолитическому и неолитическому периодам истории Месопотамии и принесли новую информацию о неолите и халколите. Что касается исторического периода, то документы, найденные в Алалахе, и дальнейшие материалы из Угарита позволили проверить по местным источникам и дополнить наши знания о политике великих империй Сирии после середины 2-го тысячелетия до н. э. Если говорить о юриспруденции, то обнаруженные древние кодексы пролили свет на фундамент, на котором построена законодательная система великого царя Хаммурапи, и указали на существование традиции, в которой действовали и он сам, и другие законодатели Древнего Востока. Наконец, – в сфере искусства, – замечательные работы, обнаруженные при раскопках в Нимруде, не говоря уже про Угарит и Мари, призывают вообще пересмотреть общепринятые взгляды на значительную часть ближневосточного искусства.

Очевидно, вся эта новая информация относится к конкретным регионам и историческим периодам и почти не затрагивает другие территории и времена. Однако, как ни парадоксально звучит, этот факт скорее усиливает, нежели ослабляет сдвиги в наших представлениях о Древнем мире. Мало рассматривать лишь регионы и периоды, непосредственно затронутые недавними открытиями. Необходимо определить, как старое соотносится с новым, – а это неизбежно приводит к свежему взгляду на давно, казалось бы, известные вещи. Так, хронологию Древней Анатолии пришлось пересмотреть не столько потому, что этот регион принес ученым новые находки, сколько из-за необходимости согласовать ее с данными по Месопотамии. Точно так же, многие перемены во взглядах на Древний Египет основываются на том, что изменились наши представления о его азиатских параллелях.

Конечно, мы сравниваем этот процесс с классическим Возрождением отнюдь не из-за случайного характера открытий, – право на это нам дают природа и масштаб перемен в наших представлениях о Древнем Востоке, вызванных этими открытиями. Проводя параллель дальше, мы могли бы сказать, что нынешнее состояние наших знаний о Древнем Востоке соответствует Раннему Возрождению – эпохе гуманизма, ведь научная деятельность в этой области в настоящий момент почти полностью сводится к поиску новых данных, их публикации и анализу. Соотнести конкретные результаты с общей картиной и реорганизовать в соответствии с этим всю систему наших знаний – дело будущего. Когда эти задачи будут выполнены, – но предсказать, когда именно это произойдет, невозможно, – мы станем свидетелями завершения Восточного Возрождения. Вероятно, тогда можно будет сказать, что его основное значение заключается в воссоздании фундамента классической цивилизации, знания о котором прежде были неполными и неточными. Когда Греция и Рим займут свое законное место в историческом процессе, когда определятся предпосылки и условия их возвышения, – только тогда мы увидим, насколько широкое, разнообразное и временами решающее влияние оказали на эти цивилизации предшествовавшие им цивилизации Древнего Востока.

Попытка обозначить главные черты древних ближневосточных цивилизаций не имеет прецедентов, поэтому нам придется сначала рассмотреть, хотя бы кратко, условия и предпосылки их возникновения и развития: мы поговорим о месте и времени, о действующих лицах и предшествовавших доисторических эпохах. Мы обозначим противоречия, разрешение которых вполне может оказаться решающим фактором нашего исследования; в некоторых случаях вопросы возникли лишь вследствие последних открытий – и, соответственно, тоже могут послужить основанием для новых выводов.