Терри Джонс - Варвары против Рима

И именно варвары дали нам Европу, в которой мы живем сегодня.

Римляне были просто окружены варварами! Варвары были на западе, варвары были на севере, и на востоке были варвары. Тех, что на севере и на западе (кельтов, готов и германцев), римляне не воспринимали всерьез (как примитивных и нецивилизованных). Однако с восточными варварами этот номер не прошел. Там Римская империя нашла равных себе по силам противников.

Соперники не уступали Риму в двух областях: в военной и интеллектуальной. Персидская империя остановила римские территориальные притязания на востоке. С другой стороны, Рим «переварил» эллинский мир, поглотив его, но в результате греческий менталитет начал трансформировать римский.

Как сказал римский поэт Гораций: «Греция порабощенная поработила своего дикого завоевателя» 1. В обоих случаях римская вера в собственное превосходство пошатнулась от этих коллизий. Но история, которая нам досталась, история величия Рима, как-то ухитряется игнорировать этот факт.

Завоевание Греции привело к тому, что Рим становился все более греческим, пока не оказалось вполне естественным переместить имперскую резиденцию в греческий город Константинополь. Когда развитие Рима превратило его в преимущественно восточную державу, тяжелый конфликт с Персией стал важнейшей проблемой для империи. Упорная борьба продолжалась несколько столетий и в итоге заставила империю выжать все соки из Запада, чтобы оплатить оборону Востока.

Но в то время, пока Римская империя становилась все более греческой, и сама Греция преображалась под влиянием Рима. Хотя римляне привыкли видеть Грецию храмом культуры, литературы и искусства, она была также самой передовой в научном и техническом отношении цивилизацией на планете. Но где бы римляне ни правили, они отметали все новое. И нигде мертвящий римский застой не проявил себя так сильно, как в случае с эллинским миром.

В 1900 г. человек по имени Элиас Стадиатос нырял за губками в море у побережья греческого острова Антикифера. Когда он вылез на палубу ржавой посудины, служившей станцией ныряльщикам, глаза у него были бешеные и он невнятно бормотал, будто видел на морском дне «кучу голых женщин» 2. Как оказалось, бедолага не страдал галлюцинациями. Он наткнулся на обломки корабля с бесценным грузом произведений искусства, затонувшего в древние времена – предположительно, по пути в Рим.

В течение нескольких следующих месяцев ныряльщики поднимали со дна сокровища найденного клада: ювелирные и гончарные изделия, посуду, фурнитуру, множество других сокровищ, включая каменные статуи и небольшие бронзовые статуэтки. Среди этих богатств была обросшая водорослями и изъеденная коррозией странная металлическая штуковина. Ныряльщик вытащил ее, потому что заметил бронзу под слоем продуктов коррозии, но она не показалась заслуживающей внимания на фоне такого множества чудесных классических произведений искусства. Кроме того, на суше под воздействием воздуха она почти сразу развалилась на несколько кусков, а то, что было ее деревянным кожухом, рассохлось. И лишь много лет спустя выяснилось, что именно эта «штуковина» была самой ценной находкой, поскольку она полностью меняла наши взгляды на древний мир.

На странном устройстве были выгравированы астрономические символы, в течение примерно 50 лет остававшиеся неразгаданной головоломкой для академических умов. Кое-кто предполагал, что это некое подобие астролябии (старинное навигационное устройство), другие уверяли, что сделать такой прибор было не под силу древним грекам. В любом случае, эта штука была сложнее астролябии. Она явно вообще не греческая, настаивали ученые.

В итоге в Афинский музей приехал британский физик и историк науки Дерек де Солла Прайс, чтобы произвести длительное и тщательное исследование загадочного объекта. Через 8 лет он объявил, что находка представляет собой некую разновидность замысловатого часового механизма 3.

В нем содержалось около 30 шестеренок, а на поверхности были обнаружены надписи, которые можно было датировать I в. до н. э. Эта гипотеза показалась настолько сомнительной, что некий профессор заявил Прайсу, что вероятность истинности его предположения крайне мала, разве что кто-то, проплывавший над этим местом более чем через 1000 лет после кораблекрушения, бросил механизм за борт.

В 1971 г., по-прежнему уверенный в своей правоте, Прайс убедил Греческую комиссию по атомной энергии провести эксперимент с использованием гамма-излучения для исследования этого куска бронзы. Полученные фотопластинки позволили Прайсу реконструировать устройство и твердо определить дату его изготовления. Он обнаружил, что реконструированный им механизм, который выглядит как прибор XVIII в., на самом деле представляет собой механическую счетную машину, созданную, вероятно, около 80 г. до н. э. на острове Родос, вблизи юго-западной оконечности современной Турции. Прибор показывал положение Солнца и Луны на циферблатах, размеченных не на день или неделю, а на целых четыре года! 4

Внезапно стало ясно, что историки воспринимали неримский мир совершенно неправильно. В то время как римский календарь отставал больше чем на 80 дней, так что люди праздновали весенние праздники посреди лета, в греческой мастерской на Родосе сконструировали и изготовили прибор, который показывал точное положение небесных тел, обеспечивая удобное считывание данных с циферблатов.

Майкл Райт, бывший куратор по инженерной механике Музея науки в Лондоне, реконструировал «антикиферский механизм». Модель имела 76 шестеренок и одну стрелку, совершавшую полный оборот за 76 лет! Получилась сложная рабочая модель Солнечной системы. «Пользователь мог установить на циферблате любую дату, какую захочет, – говорил Райт, – и прибор показывал положение на небе Солнца, Луны и всех пяти известных тогда планет».

Назначение механизма не до конца понятно. Возможно, он использовался просто для определения фаз Луны или затмений, а может быть, для астрологических предсказаний. В древнем мире астрология была фундаментальной наукой, движущей силой для развития астрономии в Египте и Вавилоне, что привело к разработке передовых математических методов расчета видимого движения звезд и планет. (Фактически прочная взаимосвязь между астрологией, астрономией и математикой сохранялась вплоть до открытий Ньютона в XVII в.) Но, возможно, механизм был просто устройством для изучения загадок космоса – греки почитали абстрактные научные и философские изыскания.