Пьер Брюле - Повседневная жизнь греческих женщин в классическую эпоху

«Побег» переводится thalos, «молодой росток», «то, что растет». Это биологический и сексуальный образ parthenos . Она переживает период развития, она еще находится на пути к расцвету.

Навсикая еще принадлежит к «дому» своего отца, но она свободна; во всяком случае, так, как понимает это зритель. Значит, parthenos является неотразимой, и весь мир подчиняется ее либидо, как Одиссей. Мы предлагаем некую этимологию parthenos ведущую происхождение от идеи набухания ростка; таким образом, возрастом parthenos является возраст набухания грудей. Тот же образ обнаруживается в ботанических метафорах, олицетворяющих половые органы мужчины и женщины с бобом и зерном ячменя. Так, начиная с пубертатного периода, груди называют бобами, как и текстикулы; клитор называют ячменным зерном, этим словом также называют пенис.

Эти мощь, юный порыв и красота являются признаком возраста parthenos admes, что означает parthenos «без господина». Admes дословно означает «неукрощенная» и относится как к животным (особенно домашним, таким как кобылица), так и к людям. Девушки, особенно стоящие на пороге половой зрелости, часто обозначаются как медведицы, кобылки, свинки... Да и их собственные имена часто напоминают «примитивную» фауну, так Брисеиду сперва звали Гипподамия — «Укрощенная кобылица». Идея о том, что в parthenos скрывается дикое животное, еще не покорившееся цивилизации, соответствует идее, что греков занимала эволюция женского рода. Укротителем дикой женщины является муж; беря parthenos в супруги, он ее цивилизует.

Подобно всем девушкам, вступающим в брак, Навсикая должна будет согнуть шею, она почувствует на своем затылке тяжесть руки «счастливейшего смертного». Для нее речь идет о саморазрушении, если можно так сказать — вынужденном или добровольном, — всего того, что в parthenos есть дикого, мятежного, ей придется оставить мир детства, игры в мяч, хоры и Артемиду [37] См. Brulé P. Des osselets et des tambourins pour Artémis, in Clio. Le Temps des jeunes filles. 1996, 4, 11—32. (Прим. авт.) . Целью приручения является возложение на нее ответственности за ее новый «дом», осознание добродетелей, которые налагают на нее ее новые обязанности, и все это происходит на ложе мужчины, то есть когда она открывает для себя такие противоположные качества, как любовь, соблазнение, желание, наслаждение: не только Эросу и Афродите доступны нежности! Вот что такое быть укрощенной, встать «под ярмо», даже если то, о чем говорится, значит вместе тянуть семейный воз. Всего этого Навсикая, похоже, не боится, она желает выйти замуж и не решается. Она, как любящая дочь, подчиняется своему дорогому отцу. Но кто знает, что за будущее ее ожидает?

Смысл жизни parthenos — свадьба; она к этому готовится. Поговорим о свадьбе Навсикаи, как ее проводят феакийцы. Это великое дело для царского «дома» и для всей Феакии. Ради этого стирают белье. Значит, уже началось брачное состязание. (Детали подобного состязания станут нам понятны, когда мы попадем к Пенелопе.) Итак, женихи пришли к Алкиною и разложили перед ним свои богатства. Одиссею это известно, потому что в своих восхвалениях он желает Навсикае «супруга по сердцу [...] с изобилием в доме...» Победителем может быть лишь человек высокого ранга; об этом сказала Навсикае Афина:

Итак, все идет нормально. Но тут в обход всех правил во дворец приводят Одиссея (вымытого, разодетого, надушенного благодаря заботам царской дочери), и добродетельный царь без промедления заявляет:

Неужели он говорит о свадьбе? Почему же просто не сказать, что он отдает ему Навсикаю в жены? Может быть, речь идет о некой форме союза, когда оставляют (у себя) мужчину, называя его зятем? Но разве можно не принимать в расчет брачное состязание, уже начавшееся между знатными феакийцами за обладание Навсикаей? Почему Одиссей лучше кого-то другого? И если речь идет о браке Навсикаи с Одиссеем, что имеется в виду под «домом», предлагаемым Алкиноем Одиссею, и что это за богатства он обещает дать за дочерью?

Греческий брак вириолокален (жена отправляется жить к мужу) и моногамен (как хранительницу «дома» и мать законных детей можно иметь только одну супругу). Однако царь делает Одиссею такое предложение, зная, что тот уже обладает «домом» у себя, на Итаке; но этот «дом» расположен в другом месте, и Алкиной не желает, чтобы Навсикая туда ехала. Кроме того, ложе Одиссея занято, слушателю-читателю «Одиссеи» это известно (хотя Алкиной этого не знает, потому что Одиссей начинает повествование о своих злоключениях с рассказа о нимфе Каллипсо). Алкиной не хочет, чтобы Навсикая стала наложницей Одиссея; она не должна повторить судьбу Брисеиды и Хрисеиды, не должна стать предметом торга. Алкиной ничего не требует от Одиссея, он сам дает ему все: и дочь и богатства. Одиссей же ничего дать взамен не должен. Проще говоря, Одиссей нравится Алкиною и нравится его дочери, и он достаточно знаменит, чтобы царь попытался удержать его. Отцовская и царская власть такова, что Алкиной может поселить Одиссея на землях, которые ему выделит общество (как живут сыновья Алкиноя). Таким образом он оставляет и присоединяет своего зятя к Феакии. Если бы у Навсикаи не было брата, дело приняло бы совсем другой оборот; тогда мужчина вошел бы в «дом» Алкиноя уже не по прихоти отца, но по необходимости. Целый «дом» должен постоянно работать, подготавливая приход наследника/преемника.

Однако Одиссей не может увести Навсикаю к себе не только потому, что у него есть Пенелопа, но и потому, что он не выкупил царевну у ее отца. Одиссей отклоняет предложение щедрого Алкиноя. Не будет союза с Навсикаей: мы не узнаем, каких прекрасных детей могли бы они родить. Тот факт, что последующие за Гомером романисты выдали Навсикаю замуж за Телемаха, для нас ничего не меняет.