Жак Сустель - Повседневная жизнь ацтеков накануне испанского завоевания

Порой новый двадцатидневный период завершался, а «мятежный» город так и не изъявлял покорность. Тогда в него прибывало с последним предупреждением третье посольство, направленное правителем Тлакопана. Эти послы обращались преимущественно к воинам города, «поскольку именно они примут на себя удар и тяготы войны». Они назначали третий и последний двадцатидневный срок, уточняя, что, если те будут упорствовать в отказе, имперские армии опустошат их страну, пленников уведут в рабство, а город обложат данью. Прежде чем уйти, они дарили чиновникам и военным щиты и мечи, а потом отправлялись к двум первым депутациям.

Когда истекал последний двадцатидневный срок, город и империя оказывались ipso facto в состоянии войны. Тем не менее, если это было возможно, для начала военных действий ждали, пока гадатели укажут благоприятный день, например, один из тринадцати знаков календаря, начинающихся с се ицкуинтли («Один-Собака» — период, посвященный богу огня и солнца).

Таким образом, мексиканцы намеренно лишали себя преимущества, которое дает неожиданность. Они не только давали противникам время подготовиться к обороне, но даже предоставляли им оружие, пусть и в символическом количестве. Всё это поведение, эти посольства, эти речи, эти подарки служат выражением идеала рыцарства, которого придерживались древнеамериканские воины.

В данном ритуале также прослеживается мысль о том, что война станет настоящим «судом богов». В конечном счете решение останется за ними, и нужно, чтобы это решение сохранило всю свою ценность без всяких подтасовок вначале, которые неминуемо имели бы место, окажись условия борьбы слишком неравными, а враг — застигнутым врасплох и неспособным сражаться.

В то же время ацтеки, демонстрируя сочетание идеализма и практического склада ума, которое столь часто встречается у индейцев, не колеблясь, прибегали ко всяческим военным хитростям. С началом военных действий они засылали к врагу тайных агентов, называемых кимичтин (буквально — «мыши»: «их называли так, потому что они передвигались по ночам или тайно, прячась», пишет Мотолиния), которые одевались и причесывались, как местные жители, и говорили на их языке. Для шпионажа использовали также переодетых купцов ( науальостомека ), возвращавшихся в области, где они уже бывали, торгуя своими товарами.

Это были опасные поручения, потому что население городов держалось настороже. В стране, разделенной на мелкие общины, где все всех знали, а одежда, язык, нравы в каждой области были свои, трудно остаться незамеченным. Разоблаченного шпиона тотчас предавали смерти, равно как и его сообщников. Если же, напротив, ему удавалось исполнить поручение, он давал подробный отчет об «особенностях и слабостях укреплений, о беззаботности или подготовленности жителей» и получал в награду земли.

Во время самого боя военные хитрости использовались очень часто. Некоторые отряды делали вид, будто бегут, чтобы завлечь противника в засаду. Ночью воины выкапывали траншеи, покрывая их ветками или соломой, и выскакивали оттуда, когда враг, обманутый этой маскировкой, неосмотрительно подставлялся под их удар; благодаря этому приему император Ашайякатль выиграл сражение при Куапаноайяне и завоевал долину Толуки.

Другие операции были связаны с тем, что мы сегодня назвали бы военной инженерией: в 1511 году ацтеки захватили местечко Икпатепек, прилепившееся на вершине обрывистой скалы, вскарабкавшись на гору по деревянным лестницам, изготовленным на месте. На поселки, расположенные на островках, нападали отряды на плотах: в «Кодексе Нутталл» изображен штурм островка тремя воинами, стоящими в челноках, которые глубоко ушли в воду под их весом, а внизу плавают рыбы, крокодилы и змеи.

Вооружение мексиканских воинов состояло в основном из круглого щита ( чималли ), сделанного из дерева или тростника, покрытого перьями и украшениями из мозаики или драгоценного металла, и деревянного меча ( маккуауитль ) с обсидиановыми лезвиями, которым наносились ужасные раны. В качестве стрелкового оружия они использовали лук ( тлауитолли ), а в основном — метательное приспособление ( атлатль ) для пуска стрел ( митль ) или дротиков ( тлаконтли ).

Матлальцинки из долины Толуки использовали пращу, а полудикие чинантеки с гор Оахаки пользовались длинными копьями с каменными наконечниками. Ацтекские воины носили доспехи — нечто вроде туники, подбитой хлопком ( ичкауипилли ), и шлемы из дерева, перьев, папье-маше, с украшениями и султанами — больше для красоты, чем для реальной защиты. В бою, в общей свалке каждого военачальника можно было различить благодаря штандарту или эмблеме, укрепленной на его плечах, — дорогостоящему и хрупкому сооружению из тростника и перьев, драгоценных камней и золота; у каждого такого значка было свое особое «имя» {61} . Их мог использовать только тот, кто заслужил их своими подвигами и обладал соответствующим чином.

Перед началом сражения в боевом строю воины издавали оглушительные крики, усиленные зловещими завываниями раковин и пронзительными трелями костяных свистков. Эти инструменты служили не только для придания храбрости, но и для подачи сигналов. Некоторые вожди вешали себе на шею небольшой барабанчик и били в него, отдавая распоряжения. В одном рисуночном кодексе, приписываемом Иштлильшочитлю, изображен правитель Тескоко Несауалькойотль в роскошных доспехах из перьев, со шлемом на голове, со щитом и мечом в руках и с небольшим коническим барабанчиком на шее. Сначала лучники и метатели дротиков выпускали свои снаряды, а затем воины, вооруженные обсидиановыми мечами и щитами, бросались вперед, используя тактику, похожую на приемы боя римлян, вооруженных короткими мечами. Но когда дело доходило до рукопашной, сражение принимало характер, совершенно отличный от любого боя в древней Европе. Дело в том, что требовалось не столько убивать врагов, сколько захватывать их в плен для принесения в жертву. За сражающимися шли «специалисты», чтобы связывать веревками поверженных наземь, пока те не пришли в себя. Битва рассыпалась на множество поединков, в которых каждый стремился не столько убить противника, сколько пленить его.

Хотя целью каждого воина было захватить в плен одного или нескольких врагов, общая задача операции конечно же заключалась в поражении противника. Но и это поражение сводилось к некоему условному понятию: город был побежден (признавал себя побежденным), когда нападающим удавалось добраться до главного храма и зажечь огонь в святилище племенного бога. Поэтому символом завоевания в индейских рукописях чаще всего служит горящий храм, в который воткнута стрела.