Валентин Костылев - Иван Грозный (Книга 1, Москва в походе)
- Название:Иван Грозный (Книга 1, Москва в походе)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Валентин Костылев - Иван Грозный (Книга 1, Москва в походе) краткое содержание
Иван Грозный (Книга 1, Москва в походе) - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Первым открыл стрельбу Дерпт.
Шуйский стал босыми ногами на землю. Покачал головой.
- Вот те и "трое разом!" Гляди! - он усмехнулся, проворчав: - Круто гнут, не переломилось бы! Знаю я немцев, любят петушиться... Ух, какие задористые! Пускай побалуют, потешат себя, а мы игру закончим. Испокон веку ведется так. Они начинают, мы кончаем.
Подъехал верхом на белом коне князь Курбский.
- Переняли дворян, убегавших из крепости, - сказал Курбский, дергая за повод коня, гарцуя на месте. - Пять сотен пушек у рыцарей, - указал он кнутовищем в сторону Дерпта, - а у нас три сотни.
Шуйский нахмурился.
- С этакими дворянами и тыща пропадет без толку... Пусти их, не держи... Пущай гуляют! Торопиться не след... Обождите лезть на замок... Скажи там дяде Феде...* Обождем. Дайте им позабавиться!.. Валы насыпайте по росписи. Последи, Андрей Михайлыч, чтобы порядок соблюдали...
_______________
* Другой главный воевода - Федор Иванович Троекуров.
Посошные люди невозмутимо работали заступами и лопатами, возводя валы, где им указали воеводы, для осадных пушек. Хребты валов усыпали щебнем и камнями, уминали трамбовками. Пушкари втаскивали на них колоды, ставили орудия. Главные силы русских войск расположились против ворот святого Андрея. Отсюда легче было пройти в замок.
В этом месте собрали большую часть наряда и поодаль нарыли глубокие ямы для огневых запасов. Накрыли те ямы досками с дерном и мокрыми овчинами, чтобы "от порохового исходящего от пушки духа и от непрестанно горящих фитилей безопасну быти".
Петр Иванович сапоги отбросил. Велел Мирону обуть его в лапти. Мирон живо раздобыл онучи и лапти, быстро и ловко обул воеводу.
- Коня!
Появился конюх, ведя под уздцы послушного вороного, широкозадого, мохноногого жеребца.
- Эк-кий зверь! - залюбовался своим конем Шуйский. - Ну-ка, братцы, помогите!..
Конюх и Мирон подсадили воеводу. Опытным взглядом полководца князь осмотрел свое войско, облегшее кругом городские стены.
- Ну, господи благослови! - сняв шлем, широко перекрестился Шуйский. - Покормили быка, штоб кожа была гладка! А теперь его в котел.
Андрейка, устраивавший на колодах (станках) на валу свои пушки, оглянулся. Кто-то его окликнул. Ба! Сам воевода!
- Вот что, добрый человек, ты, я вижу, меток... Полно тебе, как бабе с тряпьем, тут возиться!.. Наведи-ка господи благослови, вон на ту, на кругленькую... больно уж бедова! Сама на тея глядит! Бей, да поубористее! Пушка хорошо поставлена, будь меток.
Шуйский указал обнаженной саблей на одну из городских бойниц-башен.
Андрейка деловито нахмурился: стал подводить дуло. Выстрелил.
На глазах у Шуйского сбило огненным ядром полверхушки башни; посыпались кирпичи, задымило, зачадило...
- Гоже, молодчик! - приветливо улыбаясь, крикнул Андрейке Шуйский. Любо смотреть! - и поехал дальше, вдоль туров.
После того поднялась пальба по всей линии московского войска.
Триста московских пушек против пятисот крепостных орудий Дерпта.
Андрейка каждый раз, закладывая новое ядро, горделивым взглядом окидывал родное войско.
Везде мокрые от пота рубашки на спинах ратников, усердно осыпающих крепость стрелами и пулями. Конники свели в табуны своих коней поодаль. Сами, укрывшись за турами, за "гулевыми" щитами, начали тоже палить из пищалей и пускать стрелы внутрь города.
Дерпт отвечал частою пальбою из пушек.
Одиннадцатого, двенадцатого и тринадцатого июля продолжалась непрерывная стрельба с обеих сторон.
Неоднократно распахивались городские ворота, и немецкие кнехты под командою храброго рыцаря, бургомистра Антония Тиля с безумной отвагою бросались на русские укрепления. Разгоралась жестокая сеча; победителями неизменно оставались русские. Под напором звеневшей железом, бурно наседавшей толпы русских немцы, яростно отбиваясь, снова отступали в город.
Четырнадцатого июля Петр Иванович приказал войску поднять валы еще выше, сделать их так, чтобы видно было нутро города и чтоб вернее было брать наводку на городские строения. Снова закипели земляные работы. Умолкли пушки. Пошли в ход заступы и лопаты. Обнаженные до пояса, запыленные, волосатые бородачи работали азартно, соперничая друг с другом.
- Вот мы тут копаем... - сказал один из мужиков, подмигнув глазом, а там, - кивнул он на крепость, - сидит Микит и сквозь стены глядит...
- Уж не позавидовал ли тому Миките? - пошутил Андрейка.
- Всяк своему дому норовит, а коль у них дела нет, пущай сидят... ожидают... За нами дело не станет...
Послышался окрик проезжавшего стрелецкого сотника:
- Гей, вы, ратнички! Поспешите!.. Время! Чего болтаете!
Валы были быстро подняты еще на пять локтей против прежнего. Стало видно дощатые и черепичные крыши строений.
Сигнальные рожки, набаты дали знать о начале нового штурма. Андрейка видел, как с толпою отважных конников, несясь впереди всех, поскакал с саблей в руке Василий Грязной к воротам замка, как начали там перебрасывать громадные доски через ров.
О русских пушках в городе говорили с ужасом. Дивились литейному мастерству московитов.
Молились день и ночь. Молились католики по-своему, тайком от лютеран; молились лютеране по-своему, дерзко, на виду, во зло католикам; молились епископ и пасторы; молились ратманы и кнехты - все молились, а иногда, молясь, ссорились, хватались за оружие, укоряя друг друга в нелюбви к родине. В замок из города пускали только по особому выбору. Около ворот дежурили кнехты и какие-то женщины, набрасывавшиеся на всех, кто пытался проникнуть в замок. "Без вас тесно!" - кричали они, с трепетом прислушиваясь к выстрелам русских пушек.
А тут еще рыцари поймали несколько человек, заподозренных в тайных сношениях с московским воеводой. За них стали было заступаться некоторые бюргеры. И тех и других бросили в тюрьму, стали мучить. Огнем и плетью пытали. Оказалось, действительно, - сторонники присоединения Ливонии к Московскому государству. Некоторые из них много раз возили товары в Москву. Они поминали имя Крумгаузена. До поры до времени таились, прикрывались, а во время осады пошли в открытую. "Чем мы хуже нарвских купцов?" - говорили они.
Плохо было на душе у жителей Дерпта.
Вернулись из лагеря гермейстера под Валком гонцы. Ночью с опасностью для жизни прокрались в город тайком от московских воинов. Принесли письмо гермейстера, который писал:
"Очень сожалеем о печальном состоянии города Дерпта, а равно и о том, что дворяне и ландзассы покинули своего господина, епископа. Это не делает им чести. Постоянство епископа и почтенного гражданства очень похвально. Желательно, чтоб все остальные исполнились такого же геройского духа и защищали бы город мужественно. Я бы очень желал оказать городу помощь, но из всех сведений мне известно, что у неприятеля большая сила в поле, и потому я не в состоянии вступить с ним вскорости в битву. Остается мне усердно молиться за вас богу и помышлять денно и нощно об умножении своего войска..."
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: