Андрей Елчанинов - История русской армии. Том первый

Еще выше — подготовка нравственная. Уже с появлением Суворова под Измаилом начинается перерождение взглядов в войсках, а на военном совете 9 декабря, под влиянием его силы духа, совершается внутренний переворот в настрое всех военачальников, и насколько прежде они были неуверены в успехе, настолько теперь уверовали в него. Искусно поддержав нравственный подъем и доведя его до высшего напряжения к самому нужному мгновению, Суворов в ходе сражения пожинает зрелые плоды, и в бою его участие сравнительно мало: все делается благодаря нравственному подъему как бы само собой.

Впечатление от Измаильского погрома на Турцию было оцепеняющим, многие крепости сдавались без сопротивления, боясь участи Измаила. Путь в сердце Турции был открыт. Но Потемкин и тут, ввиду наступления зимы, завершил кампанию. Только в 1791 г., после незначительных действий с нашей стороны, был подписан Турцией мирный договор, однако все еще под впечатлением падения Измаила.

В России восторгам и изумлению общества не было границ. Целый ряд произведений, начиная с Державина, был посвящен Суворову. Но он сделался центром всеобщего внимания, уважения и удивления и в Европе. Позднее Байрон посвятил целые главы Суворову в своем «Дон-Жуане». Сам Суворов признал взятие Измаила делом необыкновенным и впоследствии говорил: «На такой штурм, как Измаильский, можно пуститься один только раз в жизни». Правда, это не помешало ему взять так же и Прагу четыре года спустя.

После взятия Измаила Суворов приехал в Яссы, к Потемкину, который встретил его любезно и спросил: «Чем я могу наградить ваши заслуги, граф Александр Васильевич?» Суворов, ждавший фельдмаршальства, оскорбился и раздраженно ответил: «Я не купец и не торговаться сюда приехал. Кроме Бога и государыни, никто меня наградить не может». Озлобленный Потемкин, донося о взятии Измаила императрице, писал, что для воздаяния Суворову за его заслуги достаточно будет выбить медаль в память штурма Измаила и зачислить Суворова подполковником в Преображенский полк [43] Полковником Преображенского полка числилась сама Екатерина II. . Екатерина согласилась на это. Суворов остался без награды. Но этим дело не кончилось.

Суворов в Финляндии и в Херсоне.25 апреля Потемкин устроил в Петербурге в честь взятия Измаила торжество, на котором присутствовала сама государыня, главного же виновника падения Измаила — Суворова — послали в Финляндию намечать укрепление побережья.

Суворов исполнил задание за четыре недели, но, вместо ожидаемого им назначения в Турцию, 25 июня получил новое повеление: «Полагаемые вами укрепления построить под ведением вашим». Суворов не любил строительного дела, но был сведущ в нем. Он пробыл в Финляндии полтора года и укрепил границы.

Деятельностью этой государыня была довольна, но Суворову нужна была служба боевая, даже «хоть в Японь». Однако 10 ноября он получает начальство над войсками в Екатеринославской губернии, Крыму и присоединенных землях, причем поручалось и укрепление южных границ по замыслу инженера де Волана.

В Херсоне, как и в Финляндии, Суворов тяготился «тиранством судьбы». В 1793 г. он просил уволить его «по здешней тишине и отсутствию практики» и позволить отправиться добровольцем в союзные войска, против Франции. Просьба не была уважена. В 1794 г. вспыхнул мятеж в Польше. Суворов вновь писал: «Всеподданнейше прошу всемилостивейше уволить меня волонтером к союзным войскам, как я много лет без воинской практики по моему знанию». Императрица вторично отказала.

Суворов был в отчаянии. Но судьба сжалилась над ним. Начальник всех войск на польской границе и против Турции, Румянцев, 7 августа, не сносясь с Петербургом, приказал Суворову выступить на войну, и 14 августа Суворов начинает свой знаменитый польский поход.

Вторая война с Польшей. Штурм Праги [44] См. карту на с. 392. . Второй раздел Польши в 1794 г. Россией, Пруссией и Австрией вызвал восстание. Его главой избран литовец Тадеуш Костюшко, даровитый военный человек высоких нравственных качеств. Он провозгласил всеобщее вооружение, произвел нужные сборы, возвысил налоги и создал войско.

Профессор Н. А. Орлов считает, что боевые силы поляков превышали 70 тысяч человек: у Костюшко 20–25 тысяч, у Заиончика в Люблинском воеводстве — 20 тысяч, у Ясинского близ Гродно — 6 тысяч, у Грабовского близ Вильна — 12 тысяч, остальные — в разных частях Польши. У нас было: у Репнина на границе Литвы, у Риги — Дриссы — Пинска — 23–25 тысяч; у Дерфельдена на пути к Владимиру — Волынску с юга — 19 тысяч; у Ферзена в Краковском и Сандомирском воеводствах — 12–13 тысяч. Пруссаки выставили 10 тысяч. Всего 64–67-тысячное войско, да еще мог присоединиться Суворов с 4500 воинами.

До прибытия Александра Васильевича дела наши шли удачно, но развить успех мы не старались. Варшавой овладеть упустили случай. Костюшко оправился, укрепил Прагу. Приближалась осень. Казалось, война будет прервана, но в это время Суворов дал делу другой оборот.

14 августа Суворов выступил из Немирова с 4500 солдатами и 10 орудиями. Присоединив по пути войска под командованием Буксгевдена и Маркова (6500 человек и 16 орудий), он 22 августа прибыл в Варковичи (за девять дней преодолел 270 верст), 23-го выступил на Ковель (125 верст), куда прибыл 28-го. 31 августа двинулся на Кобрин. 4 сентября у Кобрина, близ монастыря Крупчицы, были разбиты передовые части Сераковского. Сераковский отошел к Бресту с 6000 войск и 10 тысячами косиньеров. На рассвете 8-го 9-тысячное войско Суворова после шестичасового жестокого боя, преимущественно на холодном оружии, взяло верх: Сераковский был совершенно истреблен. У нас выбыло из строя до 1000 человек. «Брестский корпус… сего числа кончен», — доносил Суворов.

Победа эта произвела удручающее впечатление. Сам Костюшко растерялся. Еще недавно ходили слухи, что идет не знаменитый Суворов, а другой, теперь же у всех закралось мрачное предчувствие.

Движение Суворова от Немирова к Бресту с разгромом противника — выдающийся образец военного искусства. Владея Брестом, Суворов способен был отрезать от Польши поляков, бывших в Литве и выступавших против Репнина; давал возможность Ферзену отойти на соединение с Репниным; подготовлял поход на Варшаву и, наконец, занимал р. Буг в обеспечение приобретений по назревшему третьему разделу Польши. Вообще мы приобрели господствующее положение. Суворов мог двинуться прямо к Бресту, но тогда он подвергал бы опасности свои сообщения от Сераковского и Макрановского, между Дивином и Пружанами, а потому он выбирает несколько кружной путь, на Дивин и Кобрин, чтобы здесь обеспечить свой тыл победой. Кроме того, Суворов выходил бы на соединение с войсками Репнина от Пинска. Войска двигались весьма быстро, несмотря на крайне плохие дороги.