Режин Перну - Ричард Львиное Сердце

Но что никоим образом нельзя отнести к области легенд, так это несчастья, которых хватало на пути крестоносцев. Несомненно, отправляясь в Святую землю, короли Франции и Англии еще не знали, что паломничество германского императора оборвалось так внезапно: Фридрих Барбаросса утонул в водах Салефа, в Малой Азии.

Случилось это 10 июня. Император выступил к Регенсбургу вместе со своим сыном Фридрихом Швабским 11 мая 1189 года. Он находился во главе «огромного войска», представлявшего, быть может, самую могучую армию из всех, что переправлялись когда бы то ни было за море. Весть о падении Иерусалима взволновала население Запада вплоть до скандинавских стран. Войска собирались на севере Германии, в Дании, в городах на Рейне. Летописцы-современники рассказывают, что во всей империи показывали пальцем на того, кто не был отмечен крестом. Путь следования выбрали тот же, что и во время Первого крестового похода: по суше, до границы с Арменией. Не обошлось, впрочем, без затруднений, возникших в Византии и задержавших продвижение. Там прошел слух про состоявшиеся якобы переговоры Саладина с императором Исааком Ангелом (западные хронисты именуют его Кирса-ком). Немецкая армия продвигалась медленно, то и дело подвергаясь нападению разбойников. Добравшись 24 августа до Филиппополя, Фридрих решил переждать здесь зиму. Наконец, после остановки в Адрианополе, в марте 1190 года он переправился через Дарданеллы, а затем, наткнувшись на войска султана Румского, захватил крепость, зависевшую от турецкого государства со столицей в Конье (Иконии).

Тогда-то, совершая победоносный бросок к Святой земле, Барбаросса и утонул в той «широкой реке, текущей посреди земель турецких и отделяющей их от земли Рубена (армянского князя. — Р. П.) и впадающей в залив Саталия». «Прибыв к ней, — продолжает хронист, — император оставил одежды свои на берегу реки и вошел в воду, дабы омыться, ибо стояла необычайная жара. По примеру императора многие его товарищи по оружию стали сбрасывать одежды свои и входить в реку и пытаться переплывать на другой берег, как это смог император. А как он стал возвращаться, как и прежде, вплавь, сил ему не хватило, и неистовство потока утянуло его на дно. Товарищи его, пораженные случившимся, оцепенев и плача, все в тревоге, вынесли его на берег» и попытались оживить. Но тщетно: Фридрих Барбаросса был мертв, и им не оставалось ничего иного, кроме как приступить к жуткой операции, полагавшейся по обычаю в тех случаях, когда в краях столь отдаленных умирал кто-то из важных особ: следовало вскрыть тело и отделить мясо от костей — плоть погребалась на месте, а кости должны были быть преданы земле в городе Тире. Поразительно, что войско, лишившись вождя, разбежалось и буквально испарилось. Как писал историк Крестовых походов Джошуа Проуэр, «исчезновение столь великолепной армии остается неразрешимой загадкой». Фридрих Швабский, сын Барбароссы, решил тем не менее направиться в Сирию. Он разделил свои силы на три части: одна должна была двигаться к Тиру, вторая — к Антио-хии, по морю, тогда как третьей надлежало отправиться сухим путем тоже на Антиохию. Но как-то не видно, чтобы столь впечатляющая армия сыграла сколько-нибудь важную роль; впоследствии этой мощи очень недоставало жестоко страдающим французским и особенно английским крестоносцам, которые, пока разворачивались эти события, еще пребывали в пути и уповали на крепкую поддержку.

Они вместе прибыли в Лион. Пребывание в этом городе ознаменовалось еще одним происшествием: мост через Рону, по которому проходили крестоносцы, обрушился; видимо, уж слишком много народу на нем собралось. «Многие мужчины и женщины были ранены», — сообщает летописец. Ричард, по-видимому, пробыл в Лионе трое суток, с 14 по 17 июля, а на дорогу из Везеле до Лиона ушло восемь суток. Затем обе экспедиции разделились, ради пущего удобства: такое множество народу надо было кормить и как-то размещать, и это, конечно, создавало трудности. Филипп направился к Генуе, чтобы там погрузиться на корабли. Ричард продолжил путь по Роне, к Марселю. Хроника сообщает, что там его поджидало «некоторое число паломников, которые уже находились здесь длительное время и даже поиздержались, потратив все, что у них было. Приходя к королю, они предлагали ему свою службу, и многих из них взял король в свиту свою».

Ричард надеялся, что в Марселе его будет ожидать флот, который он снарядил в Англии. Однако корабли задерживались, что очень раздражало короля. В конце концов 7 августа он принял решение грузиться на суда, вероятно, сданные ему внаем марсельскими судовладельцами: двадцать «хорошо вооруженных» галер и десять больших барок. Современники отмечали, что, всходя на борт, Ричард был «печален и смущен».

На самом деле корабли, которых король дожидался, покинули Дартмут еще 18 мая. По пути, крестоносцы не теряли времени зря. На португальском побережье они захватили город Сильвию, принадлежавший тогда сарацинам. Во взятом городе оказалась церковь, превращенная мусульманами в мечеть; крестоносцы вновь обратили ее в церковь, освятив храм «в честь Божию и в честь благословенной Девы Марии Матери Божией». Освящение произошло при стечении множества португальских епископов 8 сентября, на Рождество Богородицы. Затем флот двинулся в путь и прошел через Гибралтарский пролив в День святого Михаила, 29 сентября [33] В этот день римская церковь празднует память архангелов Михаила, Гавриила и Рафаила. День святого Михаила Архангела в восточной церкви отмечается 8 ноября. (Прим. пер.) .

В это время Ричард медленно продвигался вдоль средиземноморского побережья. Постоянные задержки, надо полагать, все более усиливали его нетерпение. Он прошел остров Святого Гонората, затем проследовал к Лерину, что напротив Канна, позже его видели у Ниццы, а после у Вентимилля. 13 августа Ричард был в Савоне, откуда рукой подать до Генуи, где он собирался повидаться с королем Франции. Тот и в самом деле находился в Генуе, но был нездоров. Снова пустившись в путь, Ричард за пять дней дошел до Форт-Дофена. У Филиппа Августа возникли какие-то затруднения с транспортировкой войск, судя по тому, что он просил у Ричарда пять галер. Король Англии предложил три, от чего, в конце концов, Филипп отказался.

Продолжив свой путь вдоль итальянского побережья, Ричард поочередно миновал Порто-Венере и Пизу. Здесь ему сообщили, что в городе находится архиепископ Руанский Готье, который замещал заболевшего епископа Эврё. Король решил продолжить путь верхом и с несколькими рыцарями выехал 23 августа, очевидно, из-за того, что ветер был неблагоприятным и корабли двигались слишком медленно. Наконец, воспользовавшись попутным ветром, он снова поднялся на борт корабля и 25 августа прибыл в Порто-Эрколе. Там из-за случившегося на его корабле обрыва паруса король вынужден был сменить судно, чтобы пристать наконец в порту Остия в устье Тибра, куда на встречу с ним явился епископ Октавиан. Хронисты отмечают, что в этом месте «было много весьма великих развалин древних стен». Можно предположить, что Ричард, на протяжении всей своей жизни отличавшийся живейшим интересом к древностям, с любопытством разглядывал античные руины в Остии, которые и ныне производят сильное впечатление.