Даниэль Гуревич - Повседневная жизнь женщины в Древнем Риме

В правовом отношении развод был легок при самом распространенном типе брака — без «вручения». Как для союза было достаточно обоюдной воли, так и теперь воля, но уже только одного человека, была достаточной, чтобы расстаться (впрочем, всегда мог возникнуть вопрос о власти отца семейства). В императорскую эпоху, вероятно, существовали формы, которые следовало соблюдать {228} 228 Светоний. Август, 34; Ульпиан (Дигесты, XXXVIII, 11, 1). , желательны были свидетели {229} 229 Дигесты, XXIV, 2, 9; XXIV, 1, 35; XLVIII, 5, 44. Впрочем, может быть, свидетелей призывали только в тех случаях, когда применялся закон о прелюбодействе, когда развод должен был получить огласку, и в некоторых других особых случаях. , но и без того произнесение простой формулы: tuas res tibi habeto («забирай свои вещи с собой») означало расторжение брака. Приводило ли это к великому множеству разводов, как часто утверждали римские авторы, а вслед за ними многие современные историки с задней мыслью, что развод подразумевает женскую распущенность? Сенека, по-видимому, так и думал: «Они уходят, чтобы выйти замуж, и выходят замуж, чтобы развестись» {230} 230 Exeunt matrimonii causa, nubunt repudii (Сенека. О благодеяниях, III, 2–4). Он писал также, что женщины ведут счет годов не по консулам, а по мужьям. . С ним заодно Ювенал:

Даже надгробная речь известной нам матроне {232} 232 Надгробная речь…, I, 27. вторит той же песне: «Редки столь долгие браки, которые завершаются смертью и не прерываются прежде разводом».

Обращение к источникам показывает, что счастливых браков было много, а большинство разводов встречается в императорских фамилиях, часто по политическим причинам. К тем же семьям притягивались и скандалы вроде изгнания двух Юлий по законам о прелюбодеянии. Действительно ли это самый репрезентативный слой общества? Можно повторить здесь методологические замечания, сделанные нами чуть выше по поводу супружеской любви. Разводы не одобрялись: в 19 г. н. э. при выборе весталок кандидатура одной из девочек была отклонена, ибо «Агриппа (ее отец. — Авт. ) расторжением первого брака нанес урон доброй славе своей семьи» {233} 233 Тацит. Анналы, II, 86: nam Agrippa discidio domum immunerat. . Значит, была причина не злоупотреблять ими. Источники, которыми мы располагаем, не документальные (у нас, к примеру, нет ни архивов гражданского состояния, ни нотариальных документов), поэтому нам известны лишь крупицы действительности: те, что сохранили, с одной стороны, литераторы, с другой — эпиграфические памятники. Итак, не стоит рисовать в черных красках картину римских нравов, ибо у тех, кто так делал, есть очевидный умысел: опорочив очень слабую «женскую эмансипацию» в Риме, они получали оружие против разводов, абортов, предоставления женщинам права голосования и всякого стремления последних к свободе и самостоятельности. Отринем античность, которую столь часто берут за образец, лишь бы не потакать требованиям вчерашнего и сегодняшнего дня! Ныне, конечно, это кажется уже давно устаревшим. Определенные стереотипы, повторяемые и поныне, восходят к концу XIX и первой половине XX в., причем имеют совершенно определенный оттенок: «Как далеки мы от поучительного примера, который давала нам римская семья времен Республики! Этот монолит дал трещины со всех сторон. Прежде женщина была строго подчинена власти своего господина и хозяина, теперь она ему равна, а то и подчинила его <���…>. Она была верной — стала легкомысленной и развратной» {234} 234 Carcopino J. La vie quotidienne à Rome à l'apogée de l'Empire. Paris, 1939. P. 123–124. — Любопытно, что Ж Каркопино, автор цитированных строк, был сторонником нацистов и занимал министерский пост при вишистском правительстве. — Прим. ред. .

Брак не обязательно заканчивался разводом. Часто жены, выходившие очень молодыми за людей гораздо старше себя, оставались вдовами. Так, Юний Авит, хотя и сам молодой человек, «оставил осиротелую мать, овдовевшую жену и крохотную дочь, не знающую отца» {235} 235 Плиний Младший. Письма, VIII, 23, 8. . Причиной смерти могла быть и политика: отец Агриколы Луций Юлий Греции, павший жертвой Калигулы, оставил молодую вдову Юлию Проциллу беременной или только что разрешившейся от бремени {236} 236 Тацит. Агрикола, 4. . Литература донесла до нас черты некоторых из этих женщин. Они были «в своем праве» со смерти отца, имели опекунов с почти номинальной властью и, если муж оставлял им приличную долю состояния, пользовались немалой свободой {237} 237 Плиний Младший. Письма, VIII, 18. Речь идет о безымянной вдове, которую осуждали за новый брак, однако второе вдовство дало ей «прелестные виллы и большие деньги». . Даже если отец больше заботился о своих детях, он обычно не забывал обеспечить вдову по крайней мере узуфруктом своего состояния, пока она не выйдет вновь замуж. Ведь после того как проходил срок траура и вдовства, назначавшийся во избежание сомнений в отцовстве, вставал вопрос о новом замужестве. Законы Августа поощряли повторные браки, поскольку холостые и незамужние ограничивались в правах получать подарки и наследовать. Правда, женщины могли освобождаться от этих ограничений по возрасту (пятьдесят лет) или благодаря наличию детей (трое детей фактически или по ius trium liberorum); к тому же древняя, глубоко укоренившаяся традиция «единобрачия» (univira) давала некоторые религиозные прерогативы. Антонии, вдове Друза, было всего двадцать семь лет, и она не пожелала вновь выйти замуж, но у нее были дети. Агриппина Старшая не могла себе позволить второй брак, чтобы не давать соперников будущему императору. Женщины, уже имевшие детей, опасались проблем, связанных с новым отцом и новыми детьми. Богатая вдова из провинции Африка Эмилия Пудентилла ждала четырнадцать лет, пока ее дети подрастут, и только тогда вышла замуж (за Апулея) {238} 238 Апулей. Апология, 86, см. там же, 70. .

Напротив того, женившийся новым браком вдовец давал своим детям ту, о ком принято писать с ужасом: страшную мачеху (noverca), которая умело пользовалась дряхлостью влюбленного старца {239} 239 Тацит. Анналы, XII, 2 (по поводу второй женитьбы Клавдия). . Рассмотрим дело Аттии Вириолы, в защиту которой выступал Плиний Младший. Примечательно было «и высокое положение истицы, и редкостный случай, могущий быть примером, и важность вопроса. Знатная женщина, жена претория, лишена наследства восьмидесятилетним отцом через одиннадцать дней после того, как, обезумев от любви, он ввел к себе в дом мачеху. Аттия требовала отцовское имущество в заседании четырех комиссий» {240} 240 Римский суд по гражданским делам состоял из четырех комиссий, которые в исключительных случаях заседали вместе, но решение каждая комиссия выносила отдельно. — Прим. пер. . Зрелище было внушительное: «Заседало сто восемьдесят судей <���…>. С обеих сторон много адвокатов», множество зрителей обоего пола. К удивлению Плиния, «в двух комиссиях мы выиграли, в двух проиграли» {241} 241 Плиний Младший. Письма, VI, 33. .