Даниэль Гуревич - Повседневная жизнь женщины в Древнем Риме

Весталок сближали с мужчинами и некоторые привилегии {518} 518 Плутарх. Нума, 10. : они могли составлять завещания и вести свои дела без опекуна; могли свидетельствовать и сами себя защищать перед судом понтификов; при «взятии» они, согласно Титу Ливию, получали жалованье от казны (Stipendium de publico) {519} 519 Тит Ливий, I, 20, 3. ; кроме того, они имели ликторов, подобно магистратам, и могли передвигаться в носилках. Для сопровождения и помощи при различных обязанностях они имели общественных, а также, видимо, и собственных рабынь. Кроме того, весталки обладали правом помилования. Если весталка случайно встречала осужденного, которого вели к месту казни, тем самым она спасала ему жизнь. Если же кто-либо дерзал пройти под ее носилками, он карался смертью.

Строгости и целомудрие не означали, что у весталок не было светской жизни. Макробий сообщает нам {520} 520 Макробий. Сатурналии, III, 13, 11. , что четыре весталки были на роскошном пиру по случаю инаугурации нового фламина Марса около 70 г. до н. э. — таком богатом и экстравагантном (luxuriosus), что он послужил писателю образцом чрезмерной застольной роскоши. В императорскую эпоху социальное положение жриц стало еще выше: к примеру, на играх и в театре весталки сидели вместе с дамами императорской фамилии {521} 521 Тацит. Анналы, IV, 16. . Итак, они могли, поднявшись на императорский подиум, все хорошо видеть, но их самих тоже видели, что не было лишено щекотливости: всякий мог судить о том, как они распоряжаются жизнью и смертью бойцов, от чего в этих строго кодифицированных увеселениях нельзя было уклониться.

Некоторые весталки играли и политическую роль. При Республике была известна одна весталка из рода Клавдиев, которая, «когда ее брат справлял триумф против воли народа, взошла к нему на колесницу и сопровождала его до самого Капитолия, чтобы никто из трибунов не мог вмешаться или наложить запрет» {522} 522 Светоний. Тиберий, 2, 4; см. также: Цицерон. В защиту Целия, 34; Валерий Максим, V, 4, 6. Дело было в 143 г. до н. а, но эти авторы расходятся относительно личности триумфатора и того, кем он приходился Клавдии: братом или отцом. . Отвлекаясь от анекдотического характера этого случая, надо отметить, что личность жрицы была неприкосновенна даже для народного трибуна, а также то, что весталка, невзирая на законы, исключавшие ее из родственных связей, оказала родичу политическую поддержку. Цезарь избежал сулланских проскрипций не иначе как «с помощью дев-весталок» (per virgines vestales) {523} 523 Светоний. Цезарь, 1, 2. .

Прямым вмешательством в политику можно считать роль весталок в «деле Катилины»: ведь именно праздником Доброй Богини, состоявшимся в доме Цицерона (консула 63 г. до н. э.), была отмечена роковая ночь после ареста заговорщиков. Над пеплом жертвы вспыхнул огонь; жрицы сочли это знамением (omen) и послали Теренцию — жену оратора — «сказать, чтобы он смелее выполнял задуманное ради спасения отечества» {524} 524 Плутарх. Цицерон, 20. . На третий день Цицерону с помощью Катона Утического, несмотря на сопротивление Цезаря, удалось добиться казни заговорщиков. Лициния — одна из весталок, присутствовавших на упомянутом пиру в 70 г. до н. э., незадолго до того оправдавшаяся от обвинения в инцесте, играла роль в избирательной кампании своего родственника Гая Лициния Мурены, консула 62 г. {525} 525 Цицерон. В защиту Мурены, 73. , а между тем результат этих выборов был оспорен и послужил поводом для обвинения в заговоре. Цицерон же считал, что это была вполне нормальная родственная услуга.

Оратор даже обратился к примеру весталки Фонтеи в речи на процессе ее брата Марка Фонтея, обвиненного в разграблении Трансальпийской Галлии во время своего наместничества: «Не допустите, судьи, чтобы стенания этой весталки каждодневно напоминали о вашем суде при алтарях бессмертных богов и Весты-матери. Да не скажут, что вечный огонь, содержимый ночными трудами и бдениями Фонтеи, угас от слез вашей жрицы. <���…> Помыслите, сколь неосторожно и высокомерно будет с вашей стороны отвергнуть ее мольбы: ведь если бы и боги не слышали молений, держава наша не устояла бы». Таким образом, даже с поправкой на риторизм судебной речи, кажется очевидным следующее: считалось, что публичное упоминание весталки могло растрогать судей. То же самое случилось при Империи в 22 г. н. э.: Гай Юний Силан был обвинен в злоупотреблениях при управлении провинцией Азия. Его дело разбирал сенат в присутствии Тиберия, но благодаря вмешательству сестры проконсула Юнии Торкваты — «девы древнего благочестия» (priscae sanctimoniae) наказание свелось к изгнанию {526} 526 Тацит. Анналы, III, 69. .

Вителлий, попав в Риме в затруднительное положение, предложил сенату «отправить послов и девственных весталок с просьбой о мире или хотя бы о сроке для переговоров» {527} 527 Светоний. Вителлий, 16. , но партия Флавиев была слишком сильна, и гражданская война не прекратилась.

И в менее чрезвычайных обстоятельствах весталки, конечно же, оказывали покровительство патронального типа для политической или служебной карьеры {528} 528 Один всадник воздает почести Кампии Северине — великой весталке 249 г. — за то, что его карьера удалась suffragio eius (CIL, VI, 2132), другой — pro conlatis in se beneficiis (CIL, VI, 2131) . Самые ранние из точных данных на этот счет, дошедших до нас, относятся к III в. н. э., но некоторые признаки показывают, что действия такого рода бывали уже в республиканскую эпоху.

Приносить жертвы могли также еще две жрицы: фламиника Юпитера и regina sacrorum. Их статус резко отличался от статуса весталок: они были жрицами в составе супружеской четы. Их супруги — фламин Юпитера и rex sacrorum соответственно — были непременно патрициями и могли исполнять жреческие обязанности, только состоя в браке. После смерти жены фламин Юпитера должен был оставлять свой пост, разводиться ему, как правило, тоже не дозволялось. Плутарх прибавляет к этому {529} 529 Римские вопросы, 50. , что существует длинный список церемоний, которые фламин может совершать не иначе как в присутствии супруги. Чета фламинов была нераздельной парой и жреческие функции исполняла именно в этом качестве; посему надо полагать, что жреческая власть фламиники была прямым следствием такого союза.

О «царице жертвоприношений» известно довольно мало, но мы знаем, что на календы (первый день каждого месяца) она приносила в жертву Юноне свинью или овечку, а значит, участвовала в заклании.

На статусе flaminica Dialis интересно остановиться поподробнее: ведь другие фламиники (супруги фламинов Квирина и Марса) упоминаются очень редко. Можно ли предположить, что и те участвовали в подобных обрядах? Наряд фламиники включает некоторые обязательные предметы: фламмей (покрывало новобрачной), обувь из кожи жертвенного животного, тутул — особую прическу в виде высокого шиньона, подвязанного священными лентами, к которой во время принесения жертвы привязывали ветку граната {530} 530 Фест c. 484L; Сервий. Комментарий к «Энеиде», X, 15, 28. . Эти особенности трактуют как знак того, что фламиника символизирует не действительное, а потенциальное плодородие. Так же предлагается понимать и некоторые элементы обряда конфарреации {531} 531 Гай. Институции, I, 112. (бракосочетания фламинов), а именно: будущие супруги садились в приставленные друг к другу кресла, покрытые шкурой жертвенного агнца; обряд совершал великий понтифик при свидетелях, олицетворявших участие в нем разных слоев общества, чем удостоверялись обязательства супругов перед всем городом; самое главное — они делили священный хлеб, что, как и всякая совместная трапеза, было символом союза, но в данном случае речь идет о совершенно особом продукте: полбе (far), том самом злаке, из которого весталки делали соленую муку (mola salsa). Во фламины Юпитера можно было «взять» только мужчину, сочетавшегося браком по обряду конфарреации, из-за чего их бывало трудно подобрать {532} 532 Тацит. Анналы, IV, 16. . Юридические требования к этому древнему обычаю брака — передачи под власть мужа (manus) — были таковы, что их пришлось смягчить, ограничив одной лишь религиозной областью.