Сергей Балмасов - Белоэмигранты на военной службе в Китае

Немного оживляло жизнь русских наемников наличие духового оркестра в отряде, купленного в мае 1926 г. у группы генерала Глебова [855].

Но по сравнению с положением китайских солдат русские снабжались намного лучше. Если китайцам давали почти всегда лишь растительную пищу, то русские, особенно первое время, часто получали мясо и другие продукты. По данным китайцев, «существовал даже особый кооператив, закупавший все необходимое для русских военнослужащих» [856]. По словам немецкого агента в Китае Кунста, «сильно помогали наемникам и побочные заработки, о которых рассказывали чудеса.

Русские отлично воевали, и китайские начальники часто давали наградные, присылая солдатам ящики с коньяком, а также охотно покупали у них «маузеры», захваченные у противника. Когда в бою доходило до штыков и брали пленных, то солдаты обшаривали карманы и находили деньги. Деньги водились, и особенной приманкой были «маузеры», которые через несколько дней после боев продавались за 80—100 долларов китайским офицерам. Когда 65-й дивизией командовал Нечаев, продовольственное снабжение было хорошим. Солдат получал в день два фунта белого хлеба [857]и даже больше, на обед и ужин 10 центов шандунскими деньгами, которые тогда были равны серебряному доллару. На эти деньги он получал 3/ 4фунта мяса, кашу, капусту, картофель и прочую зелень. Это было достаточно, чтобы горячая пища давалась два раза в день. Пищей и хлебом солдаты были довольны. Им выдавалось и топливо. Первое время – дровами, потом углем.

После ухода генерала Нечаева, ввиду неаккуратного получения денег на довольствие и падения курса шандунского доллара части нельзя было прокормить на эти деньги так, как прежде. Было также много удивительных рассказов и о богатой добыче, что обратило на себя внимание китайского командования, и все это быстро привело к прекращению финансирования и, как следствие, к концу» [858].

Развал продовольственного обеспечения происходит к середине 1927 г. Если до 1927 г. русские не могли нахвалиться на то, как их кормят, то буквально за полгода положение резко ухудшилось. Тихобразов жаловался, что даже находящиеся в тылу в Цинанфу наемники не всегда получают пищу и чай даже два раза в день, и это несмотря на то, что на тот момент большая часть русских была в походе и запасы продуктов позволяли снабжать оставшихся здесь лучше [859].

Кунст свидетельствовал: «В 1927 г. в Цинанфу довольствие заключалось в полутора русских фунтах хлеба ежедневно и 5 центов шандунскими деньгами или 3 доллара для одной роты в 50 человек. Поэтому к обеду выдавался бледный водяной суп с маленьким количеством мяса и немногими кочанами капусты, а вечером – немного китайской лапши с бобовым маслом. Топлива под рукой не было, и оно не выдавалось, а как раз в этом году русские понесли наибольшие потери» [860].

В ноябре 1927 г., несмотря на отсутствие финансирования, кормовое и квартирное довольствие для русских было бесплатным лишь на фронте. При этом китайцы обнаглели настолько, что они установили порядок, по которому обмундирование приобреталось за счет тех, кому оно требовалось [861].

Потерявший надежду получить что-либо от китайцев Тихобразов заказывал военное снаряжение и вооружение у Шильникова: бинокли, записные полевые книжки, палатки, ремни, шашки, казацкие седла, так как китайских было мало и они были плохого качества [862].

Такая ситуация наблюдалась несмотря на то, что в Цинанфу были заводы Меркулова по производству гранат, бомб и кожевенный завод, на котором производили сапоги, ремни, конскую упряжь, чехлы для орудий и т. п. [863]Однако большая часть их продукции из-за воровства Меркулова и его персонала была негодной и послужила причиной смерти не одного десятка нечаевцев.

Несмотря на это, русское и китайское командование все же проводило ограниченные реформы. Чжан Цзучан устроил для русских наемников, ставших инвалидами на китайской службе, специальный дом-пристройку на территории казарм действующих частей [864]. Это позволяло потерявшим трудоспособность жить более-менее сносно. Сами русские наемники установили между собой такой порядок, по которому они помогали деньгами тем, кто попадал из их числа в тяжелые жизненные ситуации и нуждался в дополнительных средствах. Такая помощь оказывалась раненым и больным офицерам, например, весной 1928 г. – Иларьеву и Трейбергу [865].

Скрашивали серые и тяжелые будни нечаевцев довольно частые праздники. Китайцы чтили представителей монархии из России и содействовали организации празднования памятных дат и чествований уважаемых русскими людей. Например, они участвовали в чествовании родоначальника «русского наемничества» генерала М. М. Плешкова и траурных мероприятиях по случаю его смерти в 1927 г. [866]

Особое внимание надо уделить городу Цинанфу. Тихобразов описывает его так: «Цинанфу, как все китайские города, разделяется на город за стеной и город вне стены. По стене – европейские дома, улицы широкие, но пыль – неимоверная. Деревья – пепельного цвета из-за долгого отсутствия дождя. За стеной – узкие улицы, пыли почти нет, но вонь – ужасная, так как все и вся на улице. Дома здесь – в два этажа. Нижний этаж с кривым полом, выложенным булыжником, вроде конюшни, а верхний – без окон, т. е. без стекол, так как все они обклеены бумагой. Лестница во многих домах почти под прямым углом, как на пароходах в машинном отделении. Дома тут имеют двери без балкона, хотя есть перила. Двери открываются вовнутрь. Днем надо все закрывать, так как на улице – страшная жара, да и мухи заедают нещадно. Ночью же открывают и окна, и двери, однако много комаров и москитов, которые летают бесшумно. Кругом всякой такой дряни сколько угодно: какие-то необыкновенные лесные клопы с чайную ложку величиной, сороконожки, сколопендры, скорпионы. По вечерам нельзя облокачиваться на стены, которые сделаны из бумаги, так как может укусить скорпион. Вреда от этого особого нет, но сильная боль и небольшая опухоль – гарантированы. Вообще, всякой такой дряни так много, что я хочу переехать в вагон. Умора! В Китае мы распоряжаемся и ездим в вагонах, как в свое время большие начальники. По ночам шум в квартире стоит невероятный из-за бумажных стен, в которых бегают всякие насекомые» [867].

Журналист Ильин так описывал Цинанфу. Это «огромный китайский город. Расстояния в городе – прямо невероятные. Больше 5 верст ехать в штаб 65-й дивизии. Ехать большей частью по прекрасной дороге-аллее, устроенной еще немцами. Цинан соединен был немцами железной дорогой с Циндао. Более 40 минут бежал рикша, пока, наконец, мы не доехали до ряда белых, длинных зданий на манер казарм, где помещается 65-я дивизия и ее штаб. Кругом – китайская грязь. Густая тропическая атмосфера и совершенно банный воздух – в это время года всегда так. Пошли в штаб самого Тупана. Всюду – торговля, менялки, лавки, харчевни, попадаются храмы и кумирни. Поворот влево и два больших, синих столба обозначают вход в резиденцию Чжан Цзучана. Около снесено несколько фанз. Оказывается, он распорядился выселить отсюда жителей, так как собирается расширить резиденцию. Цинан, как и все китайские города, тоже окружен стеной с воротами, которые закрываются в 12 часов ночи. Изрядно попадаются полицейские чины с огромными мечами из дерева у плеча и красной бахромой на рукоятке, они что-то смотрят, останавливаются. Это блюстители закона. Только что Чжан выпустил свои банкноты, которые начали стремительно падать, так вот отдан приказ: всем менялам и прочим деньги эти принимать наравне с другими. За ослушание тут же рубится голова. Вот полицейские и ходят с этими мечами, которые должны напоминать о законе и приказе! С населения налоги уже собраны по 1932 г. включительно! Сменится Чжан Цзучан, и следующий Тупан не посмотрит, что налоги уже давно собраны, будет выколачивать для себя!