О. Генри - Хетты

Характерной чертой хеттского государственного строя является и то, что в функциях хеттского царя (как и в функциях многих высших должностных лиц аппарата управления) прослеживается тесная взаимосвязь типов деятельности. Царь имел важные экономические, правовые, военные и культово — религиозные функции. В сознании носителей хеттской культуры все эти виды деятельности, вероятно, расценивались как взаимосвязанные аспекты целостной функции царя по «управлению» коллективом. В этом сказывается историко — культурная обусловленность понятия «управление», несовпадение позиций древнего и современного человека ( ср. в этой связи реконструкцию представлений, характерных для древнеиндийской культуры: Романов В. Н. Древнеиндийские представления о царе и царстве. — ВДИ. 1978, № 4, с. 26–33 ).

Одним из наиболее важных аспектов этой функции царя была культово — религиозная деятельность. Особая значимость ее была связана, в частности, с тем, что царь рассматривался в качестве священного символа плодородия.

Сакрализация власти царя у хеттов вряд ли сложилась в поздний период истории хеттского государства. Наиболее вероятно, что представления о царе как о священном символе коллектива были унаследованы хеттами из культуры хаттов. Такой вывод становится все более очевидным по мере существенного углубления наших знаний в области истории культуры народов древней Малой Азии.

Благодаря тесному взаимодействию с хаттами хетты переняли у последних целый ряд элементов социальной организации. К их числу относятся титулы нескольких категорий хеттских придворных. Эти хаттские обозначения должностных лиц лишь в некоторых, очень редких случаях были заменены соответствующими им хеттскими эквивалентами, как, например, титул «чашника» (того, кто дает царю пить). Вместе с обозначениями придворных и заимствованными у хатти наименованиями священнослужителей были переняты также титулы царя (табарна), царицы (таваннана) и царевича (тухканти). Иначе говоря, титулатура, свойственная социальной организации хатти, легла в основу системы должностей хеттского двора.

Однако дело не ограничилось заимствованием титулатуры. Были переняты также некоторые атрибуты царской власти. К их числу относятся, в частности, особый вид копья, посох — кривулина. Непременной деталью хеттского царского костюма, видимо, являлся и особый вид мягкой обуви, с загнутым вверх носком — чувяки хаттского образца. Важнейшим из всех заимствованных атрибутов власти был ритуальный трон, хеттское название которого халмасуитта происходит от хаттского слова, имеющего значение «то, на чем сидят». Сакральный престол предстает в хеттской культуре, следующей и в этом культуре хатти, не только как царское сиденье, но и одновременно как божество.

Из культуры хатти унаследованы многие описания обрядов и другие тексты, в которых подчеркивается священный характер власти хеттского царя. В этих текстах царь изображается как наместник бога Грозы, как воплощение этого божества. Царь предстает в них как священный символ, периодическое «обновление» которого рассматривалось как необходимое условие плодородия страны и благополучия коллектива.

Священный характер власти хеттского царя отчетливо выявляется при исследовании ритуальных функций царя в хеттском обществе. Эти функции царя, в частности, были связаны с двумя важнейшими празднествами года: весенним ритуалом антахшум (по названию цветущего весной луковичного растения) и осенним нунта — риясха (букв, «спешка»). Эти празднества происходили в форме объезда царем и царицей наиболее важных, в частности в культовом отношении, городов Центральной и Северо — Восточной Анатолии. На легкой повозке или на колеснице царь и царица следовали из города в город и повсюду приносили жертвы богам.

Эти поездки царя и царицы по случаю празднеств антахшум и нунтариясха восходят к древнему обычаю объезда территории страны. Они, возможно, отчасти продолжали раннюю традицию, существовавшую в среде хаттского населения Анатолии. Объезды страны, по-видимому, представляли собой целостное социальное явление. Они связаны с подтверждением прав царя на владение территорией царства. Одновременно своими поездками по территории царь имитировал «движение» солнца по небосклону (выступая в функции солнца) и воспроизводил «рождение» нового сезона (смену одного времени года другим).

В связи с этой функцией царя в ритуалах объезда территории привлекает к себе внимание то, что поездки по стране совершались дважды в год (весной и осенью) и что у хеттских царей, видимо, существовали две основные резиденции (летняя — в столице Хаттусе и зимняя — в городе Амкуве). Смена резиденций могла быть обусловлена климатическими условиями Анатолии (на юге, в Амкуве, зима была мягче, чем в Хаттусе). Однако, если учесть то, что в хеттской культуре в целом еще продолжала сохраняться древняя практика деления года на два сезона (время холода, зимы и время тепла, света, урожая), можно высказать гипотезу, что объезды страны царем — воплощением солнца соотносились с двумя сезонами года (отправными точками которых могли быть летнее и зимнее солнцестояние или весеннее и осеннее равноденствие); с этими периодами года могли быть связаны и переезды царя из одной резиденции в другую.

Вместе с тем объезды территории страны в хеттской традиции имели и важное экономическое значение.

Древний институт объезда страны, в котором тесно связаны или составляют единое целое его символические и социальные аспекты, существовал в целом ряде обществ древности и средневековья; он засвидетельствован в традиционных обществах XVIII–XIX вв.

С влиянием хаттской социальной организации, возможно, связано и соотношение царя и царицы в хеттском обществе. Кроме ряда фактов, свидетельствующих, согласно О. Герни, о независимом положении царицы, можно привести и некоторые дополнительные свидетельства. Так, известно, что конфликт, подобный тому, что произошел между царицей — таваннаной и Мурсили II, имел место в период Древнего царства между Хаттусили I и его сестрой — таваннаной. Вследствие этого конфликта сын таваннаны был лишен прав на престол. Вместо него наследником был назван Мурсили I.

Хеттские царицы имели свои дворы и персональные владения; существовал специальный штат «придворных царицы». Царица могла самостоятельно вести судебные дела; об одном из таких дел говорится в судебном протоколе, упомянутом в книге О. Герни. Не исключено, однако, что царица могла выступать в роли главного судьи в тех случаях, когда дело касалось имущества, принадлежавшего самой царице.

Одним из источников имущества царицы, видимо, могла быть специальная дань, шедшая в ее пользу. Перечень такой дани, присланной из города Амкувы, содержится в одном из хеттских текстов. Это свидетельство хеттского документа напоминает обычай, существовавший, в частности, в государстве Конго. Цари Конго брали женщин правящего дома определенной провинции. Население этой провинции выплачивало особый налог в пользу царицы, который шел на содержание штата придворных.