Сергей Дыбов - «Нормандия-Неман». Подлинная история легендарного авиаполка

Жан Древилль был очень доволен тем, что половина сметы была оплачена «Мосфильмом», и в итоге фильм получился в 8 раз дешевле, чем планировалось. Был в диком восторге от комбинированных съемок в СССР, считал, что с этим делом на «Мосфильме» прямо как в Америке, но был недоволен волокитой и бюрократизмом, когда из-за того, чтобы поменять одну декорацию, приходилось ждать сутки. Он лукаво вспоминал: «Сценарий был полностью написан Спааком. С советской стороны был представлен великолепный писатель Константин Симонов. Нам сказали, что он будет подавать идеи. Он действительно появился один раз с какой-то идеей, которую мы отсняли, но потом при монтаже она не вошла в фильм. Что касается Эльзы Триоле, то она только путалась под ногами. Была настолько придирчива, с такой немецкой строгостью и педантичностью, что никакая дискуссия с ней была невозможна» [129] Glatre P. «Jean Dréville, cinéaste», Paris, Creaphis, 2006. .

Эльза действительно была скорее цензором фильма, но многое сделала для того, чтобы в фильме все-таки была показана русская сторона. И на песне в фильме настояла она. Кроме того, Спаак, не владевший русским, не мог использовать советские материалы по «Нормандии», которые для Эльзы собрал Эренбург.

Ей не нравилось, что по сравнению с ее сценарием Россия показана намного меньше, почти никак. Древилль придумал сцену, где французский летчик попадает в немецкий плен, но умирает от ран, что вызывает сожаление немецкого командующего. Это вызвало целую истерику со стороны Эльзы, которая считала, что все немцы нацисты и звери, а Древилль настаивал, что и среди них могут быть рыцари. В итоге по настоянию Эльзы Триоле возник гестаповец, требующий расстрела пленного француза.

Второй крупный скандал был из-за сцены, где пленный немецкий офицер в госпитале отказывается от переливания неарийской крови. Режиссер посчитал это лишним, в очередной раз обидев Эльзу.

Константин Фельдзер вспоминал скандал из-за сцены в несколько секунд, когда на экране французский летчик записывал в дневник: «Орел взят, русские продвинулись на несколько километров, мы перебазируемся на новый аэродром». Эльза Триоле объявила эту фразу фашистской диверсией. Она считала, что фраза должна звучать так: «Орел ОСВОБОЖДЕН. МЫ продвинулись на несколько километров». Для улаживания конфликта пришлось вызывать Симонова, который находился в поездке в Малазию. Слово МЫ не понравилось Древиллю, для которого Красная Армия это не МЫ. В итоге в фильме эта фраза, на которую не каждый-то и обратит внимание, прозвучала так: «Орел освобожден. Русские продвинулись на несколько километров» [130] Feldzer C. «On у va!», Boulogne, AXIS, 1987. .

Зато, несмотря на мнение пилотов, был включен эпизод, когда французский летчик сбил по ошибке советского.

Любопытно, что персонаж капитан Флавье, списанный с Луи Дельфино, возник не сразу, а появился после приезда на съемки фильма в СССР ветеранов полка. На одном из обедов в их честь два генерала, два боевых командира «Нормандии-Неман» Пуяд и Дельфино, разругались вдрызг из-за того, что последний служил вишистам до конца, а затем, вовремя перейдя в «Нормандию», стал героем.

В ролях в фильме снимались значительные персоны.

В роли лейтенанта Бенуа снялся знаменитый тогда Жорж Ривьер. Пьер Трабо в роли капитана Шарбона, сбившего советского летчика.

Жерар Бюр, приятель Жерара Филиппа, снимавшийся с ним во многих картинах, а в ролях второго плана с Омаром Шерифом, Питером О'Туллом, Аленом Делоном, Марлоном Брандо, Томом Крузом, снялся в роли неказистого капитана де Лиро.

Николя Батай, сыгравший роль переводчика Гастона, по-русски говорил сам. Он закончил драматическую школу Татьяны Балашовой в Париже. У него было несколько ролей русских эмигрантов в кино. А в 1997 г. он поставил спектакль о Маяковском, в котором сам сыграл главную роль.

Для сына эмигрантов Андрея Уманского это был дебют в кино.

В небольшой роли аспиранта Пикара снялся знаменитый художник Мишель де Серевилль. В юности он танцевал в «Русском Балете», но в 1953 г. в результате аварии ему ампутировали ногу. Иллюстрировал множество книг. Проводил несколько персональных выставок в СССР по приглашениям Андрея Вознесенского и Евгения Евтушенко. Проводил выставки в Киеве уже после перестройки. В фильме специально для него Эльза Триоле ввела эту маленькую роль, чтобы он мог приехать в СССР, где Мишель де Серевилль мечтал познакомиться с певцом Иваном Паторжинским. Из-за него он и будет так часто приезжать в Киев.

Несколько ролей сыграли актеры, редко появляющиеся на экране и занимающиеся дубляжем. Ролан Менар, снявшийся в роли маркиза де Вильмон, дублировал Шона Коннери, Марчелло Мастроянни, Алексея Баталова в «Летят журавли». Воплотивший образ Флавье Жан-Клод Мишель дублировал все фильмы с Джеймсом Бондом и Клинтом Иствудом. Марк Кассо, игравший майора Марселена, дублер Пола Ньюмана, ныне дублирует профессора Дамблдора в фильмах о Гарри Поттере.

Роль доктора Лебединского, который появляется в начале фильма по сценарию Эльзы Триоле, а в последующих сценах исчезает в сценарии Спаака, сыграл актер Ролан Шалосс, который в конце 60-х годов был заместителем министра культуры Андре Мальро, а затем директором театра Агора в Лионе.

В роли лейтенанта Леметра снялся Джани Эспозито, актер, поэт, певец и композитор, который, как и Николя Батай, закончил школу Татьяны Балашовой в Париже.

С советской стороны снимались такие звезды, как Николай Рыбников, Виталий Доронин, Владимир Гусев, Юрий Медведев.

В роли полковника Синицына, прототипом которого был командир 18 ГИАП полковник Голубов, снялся Николай Лебедев, который сам воевал, встретил войну в 1941 г. на западной границе, попал в окружение, а затем в плен, в котором пробыл до конца войны.

Напряжение в съемочной группе стало наконец беспокоить и советскую сторону, которая желала завершить первый франко-советский кинопроект в сердечной обстановке. Тем более что Каменка с Дервиллем впоследствии организовали компанию по дублированию и распространению советских фильмов во Франции, и с советской стороны имелся еще и практический интерес.

Симонов и Триоле вместо работы над фильмом обменивались письмами по сложившейся ситуации. Интересно, что в письмах Симонов всегда обращался к ней Элла Юрьевна. В июне 1958 г. уже вся группа написала Симонову письмо о том, что присутствие Эльзы Триоле представляет опасность для фильма. Симонову с участием Министерства кинематографии удалось пригласить Эльзу в Москву, где она все поняла: «…я чувствую себя больной. Меня держат за злую истеричную мегеру. В течение 10 лет я тратила все мои силы на создание достойного, порядочного и честного фильма. Но меня никто не слушает, не верит, не уважают ни мою работу, ни мои седые волосы. Я больше не могу продолжать…»