В Козлов - Обманутая, но торжествующая Клио (Подлоги письменных источников по российской истории в XX веке)

Следующее письмо той же организации от 16 ноября 1923 г. адресовано в Амстердам С.Я.Ротгерсу (на самом деле Рутгерс). Оно уверяло "Бюро Интернационала" в том, что "удар, который мы подготовляем теперь против основных отраслей промышленности, заставит трепетать капиталистов и убедит их в том, что дни их сочтены". Здесь вновь подтверждалось получение "ценной помощи" от русских и немецких товарищей, а также "миленького чека" от епископа Брауна из американского штата Огайо, обещавшего, помимо этого, "посильную помощь через своих друзей из Союза индустриальных рабочих мира" в Чикаго. Письмо содержало краткий отчет о деятельности созданных школ: "Мы, -- говорилось в нем, -- отнимаем сотни мальчиков и девочек из капиталистических церквей, и их воспитание в духе революционного социализма и атеизма продвигается вперед быстрыми шагами..."[20] Уже сам стиль этого письма -- лозунгово-пропагандистский, а не деловой, как ему полагалось быть, -- явно оказался рассчитанным на прочтение третьих лиц и должен был напугать прежде всего обывателей. Но подлог просматривался не только в этом. В обращении к Рутгерсу этот революционер-социалист назван вновь немыслимым в среде социалистических деятелей эпитетом "великий (высокородный) товарищ", а в конце письма фальсификатор приветствует его от имени и вовсе фантастического "Британского рабочего индустриального Советского Союза".

Последнее письмо, адресованное из Глазго в Лондон Артуру Гендерсону, от 20 октября 1923 г., должно было и вовсе заставить трепетать обывателей и капиталистов (как и предшествующие, оно было написано на бланке газеты "Социалист" и имело неразборчивую подпись). В нем сообщалось, что через Амстердам из Москвы получено секретное письмо (о его содержании ничего не говорится). Здесь вновь упоминается "специальный транспорт литературы" из Москвы, которая успешно распространяется в Великобритании, и далее говорится о свыше 600 тысячах рабочих, разделяющих идею контроля над промышленностью, 75 тысячах человек стоящих "наготове", и о возможности объявить в любой момент забастовку от "Глазго до Гринока" и т.д. "Доклад, полученный от тов. Лости из Ковентри, -- оптимистично-угрожающе продолжал автор письма, -сообщает, что все как один готовы выступить в последний бой за свободу -как только будет дан сигнал"[21].

Все четыре фальсифицированных документа были изготовлены в сходной манере: с использованием бланков действительно существовавшей газеты "Социалист", подложных штемпелей несуществующих рабочих организаций, неразборчивых подписей авторов (исключая "Договор"), плакатно-агитационного стиля, с упоминанием и указанием действительных и вымышленных лиц и адресов. В комплексе они должны были показать западной общественности, насколько широко и глубоко Коминтерн через рабочие организации осуществляет пропаганду коммунистических идей и организационно укрепляется в рабочей среде. В характере и отчасти масштабах и результатах деятельности Коминтерна фальсификаторы были не так уж и не правы: эта организация мощно воздействовала на международное рабочее движение, используя легальные и нелегальные средства. Однако фальсификаторам в силу строжайшей конспирации, существовавшей в Коминтерне, не были и не могли быть известны конкретные факты, и они решили их домыслить или просто выдумать.

Предъявленные Синклтоном документы с соответствующим объяснением раскрывали предысторию появления "письма Зиновьева" и становились серьезным аргументом в пользу его разоблачения как фальшивки. Однако дальнейшие события развернулись несколько неожиданно. Во время второй встречи с представителем советского полпредства Синклтон оставил "конфиденциальное" заявление. В нем он сообщал, что готов собрать данные под присягой свидетельства в "Англии, Париже, Амстердаме" о деятельности "Британского имперского общества" (так! -- В.К.) и других организаций, занимающихся дискредитацией Советского Союза, в том числе с помощью публикации фальшивых документов. Синклтон заявил, что готов представить все уже имеющиеся в его распоряжении материалы на этот счет при условии последующего денежного вознаграждения, часть которого должна быть выплачена предварительно для финансирования его разведывательных миссий в Глазго, Париж и Амстердам.

Уже 3 ноября Раковский проинформировал премьер-министра Англии о контактах представителя советского полпредства с Синклтоном (он не был назван по имени в письме Раковского) и приложил к своему письму копии полученных от него документов, включая и заявление, подтверждающее, по словам Раковского, что "лица, ставящие себе целью создать конфликт между СССР и Великобританией, занимаются публикованием подложных документов"[22]. Ответа не последовало, Синклтон же с тех пор бесследно исчез.

Между тем дискуссия вокруг "письма Зиновьева" продолжалась как на официальном, так и на неофициальном уровнях. В ответной ноте советского правительства на ноту Дж. Грегори решительно заявлялось "о неответственности" СССР за деятельность Коминтерна, но в то же время подчеркивался фальсифицированный характер "письма Зиновьева", приложенного к официальному документу правительства Великобритании. "Для устранения всяких сомнений в подложном характере упомянутого документа и имея также в виду серьезные последствия, которые подделка могла бы иметь для обоих стран, советское правительство настойчиво и категорически предлагает передать установление того факта, что так называемое письмо Коминтерна от 15 сентября является подделкой, беспристрастному третейскому суду", -- говорилось в ноте[23].

Одновременно с этой акцией советского правительства ряд шагов предпринял и Коминтерн. Прежде всего сам "автор" письма -- Зиновьев -- дал пространное интервью представителям средств массовой информации. Отметив в нем несуразности, приведенные нами выше, а также указав на то, что 15 сентября 1924 г. он находился на лечении в Кисловодске и, следовательно, никак официальных писем подписывать не мог, Зиновьев далее подробно останавливается на содержании документа (интервью подписано 27 октября)[24].

Касаясь рекомендации "письма" о создании военной секции в британской компартии, Зиновьев назвал это "сплошным вздором" и далее в высшей степени откровенно заявил: "Никакой военной секции в британской компартии пока не существует. Привлечение "талантливых военных специалистов" британская компартия, конечно, вполне еще может отложить". Далее, останавливаясь на рекомендации "письма" готовить "будущих руководителей британской красной армии", Зиновьев продолжал в том же духе: "Всякий понимает, что британским коммунистам приходится теперь заботиться о делах, гораздо более неотложных, чем создание "британской красной армии". Британская компартия, опираясь на "движение меньшинства" в профсоюзах, работает над тем, чтобы взгляды Коммунистического Интернационала путем пропаганды довести до массы рядовых английских рабочих. Нет никакого сомнения в том, что британская компартия делает это великое дело со все большим успехом"[25].