Питер Браун - Стоунхендж. Загадки мегалитов

В Британии нет ничего похожего на ориентировки Карнака. Большинство менгиров, составлявших ряды, были в определенные времена потревожены, особенно те, которые стояли на обнаженной породе и не были вкопаны в землю. Многие из них подверглись беспорядочной реставрации в XIX веке, и, как часто отмечалось, практически во всех случаях нельзя быть уверенным в том, что вертикальный камень занимает именно ту позицию, которая предназначалась ему строителями при изначальном возведении. Многие вертикальные камни, которые, как известно, были вновь установлены в наше время, отмечены маленькими квадратными ямами вокруг основания, наполненными красноватым цементом.

Теории относительно назначения этих менгиров положили начало такому же типу спекулятивной литературы, как и та, которая сопутствует Стоунхенджу и другим британским монументам. Интерпретацию менгиров Карнака, особенно одиноко стоящих менгиров, называли «археологическим кошмаром». В курганных захоронениях находят останки людей, оружие, керамику, домашние вещи, ожерелья и браслеты. Аналогичные остатки и артефакты имеются среди рядов менгиров, но возле самых больших из них не найдено никаких человеческих останков, даже если условия почвы способствуют их сохранению.

Теории об изолированных менгирах Карнака варьируются от мемориальных захоронений или указателей могил, языческих идолов, наземных ориентиров, подобных так называемым британским линейным ориентирам (см. ниже), до символов доисторического культа фаллоса. Последнюю теорию в некоторой степени поддерживает их сравнение с более современными мегалитическими остатками в других местах, где, как известно, культы фаллоса практиковались или практикуются до настоящего времени. Известный фольклорист XIX века Беринг-Гоулд [19]рассказывает, что менгиры Бретани до сравнительно недавнего времени были тесно связаны с ритуалами плодородия, и приводит пример того, как часто бездетные крестьянские пары приходили и танцевали вокруг местного камня, когда хотели завести ребенка. Беринг-Гоулд говорит, что к такому камню их провожали родственники. Пара раздевалась донага, а родственники стояли на страже на почтительном расстоянии, чтобы отгонять незваных зевак. Полностью раздевшись, пара рука об руку обходила камень несколько раз – точное количество зависело от местного обычая, – а потом возвращалась к своим родственникам. В аналогичной британской легенде железного века, связанной с плодородием, говорится о гиганте гор – Человеке Церна.

Популярная местная легенда, связанная с ориентировками камней Карнака, повествует: «Святой Корнелий был папой в Риме, откуда его изгнали преследовавшие его языческие солдаты. Он бежал от них, имея при себе пару волов, которые везли его поклажу и его самого, когда он уставал. Однажды вечером он добрался до окрестностей деревни под названием Ле-Мустуар, где решил остановиться. Но когда он услышал, как молодая девушка оскорбляла свою мать, он продолжил свой путь и вскоре добрался до подножия горы, где располагалась еще одна маленькая деревушка. Тут он увидел, что перед ним раскинулось море, а сзади наседали солдаты в боевом порядке. Тогда он остановился и превратил всю армию в камни. В память об этом чуде окрестные жители построили на месте, где он останавливался, церковь в честь святого Корнелия. Вот почему к северу от деревни Карнак и теперь можно видеть длинные ряды камней, а ночью – призраков, которые бредут вдоль аллей и кричат: «Солдаты святого Корнелия». Пилигримы со всех концов страны пригоняли на это место скот и просили святого Корнелия излечить их больных животных. Он помогал всем в благодарность двум своим волам, которые сослужили ему добрую службу во время его бегства. Прибывавшие просить милости святого Корнелия проходили вдоль рядов каменных солдат. Мужчинам полагалось приносить камни, женщинам – землю и оставлять их на возвышении возле Карнака, где по прошествии некоторого времени выросла гора Сан-Мишель».

Предположительно эту народную легенду рассказали первые ирландские монахи, прибывшие проповедовать Евангелие в этой части Бретани.

В фольклоре Бретани часто упоминается о «маленьких человечках», более характерных для ирландского ландшафта, поскольку традиционно считается, что дольмены были жилищами керионов – карликов, которые предположительно населяли эти земли в прошлом. Даже сегодня в различных частях Бретани все еще можно слышать выражение: «сильный, как керион».

В своей книге о Стоунхендже Локьер тоже упоминает о мегалитических монументах Бретани и, в частности, ссылается на работу француза М. Гайара, одного из пионеров – энтузиастов теории ориентировок. Гайар опубликовал результаты своих исследований астрономического характера французских монументов в своей L’astronomie prehistorique (1897). Он был далеко не первым французом, убежденным в астрономическом характере каменных сооружений и авеню, но, подобно Локьеру, стал известен широкой публике благодаря своим популярным произведениям.

Гайар попытался доказать, что эти авеню ориентированы на солнцестояние. Вместе с тем его работа отнюдь не была столь точной или убедительной, как работа самого Локьера, поскольку для определения координат Гайар пользовался только компасом и выбирал ориентиры весьма произвольно. В своем исследовании Гайар использовал метод, как он его называл, «индексного» менгира. Комментируя одну из ориентировок Гайара на солнцестояние в Ле-Менеке, Локьер заметил, что не нашел там достаточно оснований для выбора указанного менгира В, кроме того что он находился точно на прямой линии азимута на солнцестояние, начинавшейся от кромлеха.

Большее впечатление на Локьера произвела работа Девуара. Лейтенант французского флота, он обладал прочными знаниями геометрии и топографии, которые с успехом использовал в своих исследованиях мегалитических монументов в районе Финистер, к северо-западу от Карнака. Он посвятил этой работе несколько лет, проводя свои топографические исследования с помощью мензула. Его исследования охватывали многие параллельные ряды камней, и вскоре он обнаружил, что зачастую они были ориентированы на северо-восток. Другие в еще большей степени соответствовали местной ориентировке на солнцестояние.

Вслед за Девуаром несколько других исследователей предприняли попытки сформулировать более передовые идеи. В 1930 году Башмаков отнес мегалиты Бретани к доарийской культуре, у которой был календарь, разделяющий год на восемь астрономически определенных частей, указывающих на дни празднеств и пиров. Будучи этнологом, Башмаков взглянул на эти монументы другими глазами, чем астрономы и археологи. В полете полемической фантазии он считал, что эти ряды менгиров и вырезанные на них знаки представляли различные кланы и их тотемы. Эти великие сооружения предположительно были возведены классом элиты жрецов, что напоминало последующие рассуждения Локьера, а потом и Хойла, но все необходимые строительные работы осуществлял низший слой общества. Перечисленные Башмаковым знаки быка, барана и змеи были с энтузиазмом подхвачены теми, кто видел в них указатели на ранние зодиаки азиатского типа, популярные в Европе в доисторические времена.