Вадим Муханов - По следам Азербайджанской Демократической Республики

Действительно, отношения с Добровольческой армией, соприкасавшейся с границами Азербайджанской Демократической Республики, были далеки от идеала, скорее гораздо ближе к открытой конфронтации, однако помощь союзников и ухудшение ситуации на фронте заставила руководство Добровольческой армии, в частности Деникина, согласиться на временное перемирие и признание де-факто независимого Азербайджана, дабы иметь безопасный тыл. Это было прямо сказано на единственной личной встрече Деникина с дипломатическим представителем Азербайджана на Кубани Дж. Рустамбековым, организованной британской военной миссией в Екатеринодаре. «Можете заверить свое правительство, что у меня никаких агрессивных намерений против Азербайджана нет и не может быть. Меня интересует всецело вопрос борьбы с большевиками», – заявил главнокомандующий Вооруженными силами юга России.

Правительство Азербайджана под британским давлением вынуждено было пойти на переговоры с Деникиным и подписать 11 сентября 1919 года акт предварительного соглашения с ним. По нему предусматривалось открытие регулярного почтового, телеграфного и радиосообщения между Ростовом и Баку вместе с восстановлением железнодорожного и водного сообщений. Добровольческая армия обязывалась вывести свои войска из Дагестана, который превращался в нейтральную зону, а азербайджанское правительство начинало подготовку торгового и финансового соглашений с Вооруженными силами юга России, заинтересованными в материальной помощи из Баку.

Тем не менее угроза вторжения Добровольческой армии существовала на всем протяжении 1919 года. Ликвидация Горской республики, являвшейся основным буфером между пылающей Россией и мирным Азербайджаном, передача судов Каспийской военной флотилии Деникину и регулярная материально-техническая помощь приближавшейся Добровольческой армии не могли не настораживать лидеров Азербайджана и не добавляли симпатий в отношении Белого движения.

Изменение ситуации произошло в конце 1919 – начале 1920 года, когда Красная армия нанесла ряд серьезных поражений Деникину, что заставило пересмотреть нейтральную позицию Азербайджана. В начале 1920 года в военных кругах республики разрабатывался план совместного удара по Деникину вместе с отрядами Нури-паши и большевиками [8], однако руководство страны, реально оценив свои силы, решило не рисковать, тем более что аскеры срочно понадобились в разгоравшемся вооруженном конфликте с Арменией.

Аналогичное отношение складывалось и к Советской России, столкновение с которой еще при рождении республики чуть не стоило ей существования. Напомним, что Бакинский Совнарком прямо позиционировался как представительство советской центральной власти, которое проводило в жизнь «все декреты и распоряжения рабоче-крестьянского правительства России – Верховного Совета Народных Комиссаров». Ликвидация Бакинского Совнаркома и захват Баку в сентябре 1918 года не могли добавить теплоты во взаимоотношениях между новыми властями – советской и азербайджанской.

Советская Россия продолжала считать этот регион неотъемлемой частью России, что в этом вопросе сближало с ее принципиальным противником – лидерами Белого движения. Однако в отличие от Деникина большевики смогли проявить некую политическую гибкость, что и позволило им одержать убедительную стратегическую победу – к 1921 году все Закавказье оказалось под жестким контролем Москвы и вскоре вошло в состав единого союзного государства.

Советская дипломатия стояла на позиции непризнания закавказских республик, однако в начале 1920 года в связи с изменением ситуации на фронтах она решила использовать сходное отношение азербайджанского руководства к Добровольческой армии, предложив ей и Грузии совместно с Красной армией добить общего врага. Первым приглашением к диалогу стала радиограмма главы внешнеполитического ведомства Советской России Чичерина от 2 января 1920 года [9]. «Правительство РСФСР обращается к Азербайджану с предложением вступить в немедленные переговоры с Советским правительством о заключении военного соглашения между обоими военными командованиями, имеющего целью ускорить и добить белогвардейские армии юга России» [10], – писал Чичерин.

Аналогичное послание было направлено и в грузинский МИД. Как справедливо отмечает Р.С. Мустафа-заде, «важным и неожиданным результатом данного обращения стало то, что занятая НКИД позиция привела к крайне выгодному для АДР политическому эффекту. Ужесточение военного и дипломатического давления Советской России на АДР, связанная с ним угроза оккупации Азербайджана и выхода Красной армии к передовым рубежам зоны европейских интересов (Ближний и Средний Восток) – все это стало последним аргументом, склонившим заседавших в Париже западных лидеров и дипломатов к признанию Азербайджана. 11 января Верховный Совет Антанты признал АДР де-факто» [11].

Надо отдать должное руководству республики и лично министру иностранных дел Фатали-хану Хойскому, ставшему на весьма жесткую позицию и отстаивавшему ее всеми силами, дабы не быть втянутым в войну. Хойский и его коллеги требовали для начала переговоров установления четкого статуса обеих сторон, а именно признания суверенитета и независимого существования Азербайджана, то есть равноправных переговоров. Советская сторона в лице Чичерина в 1920 году могла уже не заигрывать с азербайджанцами, поэтому отказалась вести переговоры на предложенных условиях. С другой стороны, такая жесткая позиция не давала даже надежды на компромисс, а ведь это, если задуматься, был единственный шанс азербайджанских лидеров в ходе прямых контактов с Советским правительством хоть как-то оттянуть скорый конец. Тем более что у них имелся весомый аргумент – нефть. Важно, что советские торговые представители активно искали контактные ходы даже для временного получения нефтепродуктов из республики, забитой в тот период нефтью под завязку.

Именно это стало одной из главной причин падения Азербайджанской Демократической Республики: экономический кризис был только приглушен, но он уже стоял в дверях, так как долгосрочных контрактов на реализацию нефтепродуктов не существовало. Отношения же с главным потребителем, Россией, находились в подвешенном состоянии, что не добавляло оптимизма при анализе перспектив существования республики. В результате наладить хоть какие-то отношения не удалось, азербайджанские лидеры так и не смогли заинтересовать советское руководство. Последнее же давно выбрало для себя наиболее приемлемый вариант развития событий – советизация Азербайджана при дальнейшем включении его в состав единого государства.