Проспер Буассонад - От нашествия варваров до эпохи Возрождения. Жизнь и труд в средневековой Европе

Духовенство, сословие любителей традиций и охранителей феодального строя, не имело охоты предоставлять крестьянам политическую и социальную свободу, но подало пример к улучшению жизни крестьян в экономическом отношении. Служители церкви с невероятной энергией продвигали вперед освоение сельскохозяйственных земель на Западе, и французские монастыри заслужили вечную благодарность потомков за то, что были впереди всех в этом труде. Церковные поместья были центрами, где развивалась наука о сельском хозяйстве, совершенствовались лесоводство и скотоводство, создавались образцовые фермы, делались попытки выращивания новых культур, возрождалось и получало стимул к дальнейшему развитию сельскохозяйственное производство. Именно на землях церкви и в тех городах, которые находились под властью епископов, возникло профессиональное разделение труда, появились первые достаточно совершенные промышленные технологии, первые школы искусства и ремесел. И здесь же впервые рабочие начали объединяться в организации. В течение трех столетий именно монастыри в первую очередь учили одно поколение за другим разнообразным высшим формам промышленного производства – изготовлению предметов роскоши, ковроткачеству, вышиванию, работе с эмалью, ювелирному делу, изготовлению изделий из фарфора и стекла, архитектуре, скульптуре, живописи. Из школ Муассака, Сен-Савена, Сен-Дени, Фоссановы, Кьяравалле, Сен-Галля (Сент-Галлена) и многих других монастырей вышли ремесленники, которые научили своих современников сложным приемам прикладных искусств. И наконец, церковь рано стала способствовать развитию новой разновидности богатства, основанной на движимом имуществе. Она создавала благоприятные условия для того, чтобы купцы собирались и объединялись вокруг центров ее владений – как городских, так и сельских. Церковь старалась сделать перевозку товаров безопасной и предоставить для них транспортные средства, организуя под своим покровительством первые союзы для починки дорог и мостов и создавая первые службы для перевозки грузов на дальние расстояния по дорогам и рекам. Она поощряла организацию рынков и ярмарок и пыталась карать или уничтожать варварские обычаи, которые мешали развитию морской торговли, – например, пиратство, ограбление разбитых судов и устройство кораблекрушений ради такого грабежа. Хотя церковь имела склонность считать торговую деятельность бесплодной, а торговлю деньгами оценивать как ростовщичество, она первая создала резервный капитал, ввела систему депозитов, кредитования и банковских операций, провозгласила мудрый принцип стабильности монетной системы и стала участвовать в крупных коммерческих предприятиях. Говоря коротко, церковь соединила государства христианского Запада узами подлинной международной солидарности и этим подготовила почву для возрождения и развития денежной экономики, которая должна была дать труду такую широкую область действия и такую свободу, каких у него еще никогда не было.

С тех пор как кратковременное экономическое возрождение в эпоху Каролингов закончилось неудачей, натуральная или поместная экономика становилась все прочнее. В первые два столетия феодальной эпохи экономика движимого имущества, или денежная экономика, для которой источником является торговля, имела лишь очень малое значение. Роль денег была очень мала, а богатством были земля и получаемая с нее продукция. В этом чисто сельскохозяйственном обществе, на которое земельная аристократия надела жесткий каркас своей власти, экономическая жизнь переживала застой. Феодальное государство было устроено так, что препятствовало коммерческой деятельности, а не помогало ей. Более того, все слои общества неверно представляли себе роль торговли и для общественного мнения торговец по-прежнему был паразитом, спекулянтом, ростовщиком, а движимое богатство – результатом обмана и грабежа, а не труда. При этом в экономике крупного поместья у торговли было лишь узкое поле деятельности. Каждая группа населения сама производила все необходимое для ее существования, и торговля имела дело лишь с небольшим числом природных продуктов или изделий – излишками производства, торговля которыми происходила там же, где их произвели. Товар обычно продавали за наличные деньги, а часто примитивно меняли на другой товар. Кто-нибудь обменивал лошадь на мешок зерна, отрез сукна на меру соли, фунт перца на пару башмаков. Существовали только местные рынки, которые располагались у ворот замка или монастыря или в окрестностях соседнего города. Отсутствие безопасности, анархия, многочисленные сеньориальные монополии и пошлины, малое количество транспортных средств и трудности перевозки товара, беспорядочное множество разнообразных единиц мер и весов, а также денег, несовершенство кредитных инструментов – все это препятствовало обороту товаров.

Потребление иностранных товаров было таким малым, а способы их приобретения столь неудобными, что на Западе, за исключением нескольких регионов – Италии, Южной и Северной Франции, Фландрии, Рейнланда и нескольких областей на Дунае, – еще не было особого сословия местных купцов ( mercatores ) – посредников между производителем и потребителем. Это сословие состояло почти исключительно из иностранцев и даже не христиан – евреев, которые существовали на периферии феодального общества и торговали в первую очередь предметами роскоши и драгоценными металлами или отдавали деньги в рост, удовлетворяя потребности аристократии. Как правило, они не торговали на одном месте, а ходили и ездили по дорогам, как нынешние разносчики, но на более дальние расстояния, или ездили с караванами из страны в страну на ярмарки, которые феодалы организовывали при хорошей погоде по случаю какого-нибудь религиозного праздника. Но, несмотря на привилегии, предоставленные этим выездным собраниям торговцев, купца, как любого иностранца, считали непрошеным гостем-чужаком, «иноземцем». Его товары и корабли могли быть арестованы или конфискованы, и он сам мог оказаться под арестом согласно законам о праве правителя на выморочное имущество, бесхозное имущество и имущество, уцелевшее при кораблекрушении. Согласно праву репрессалий, торговцу угрожали все виды мести и возмездия, которые феодал, на чьей земле он находился, считал себя вправе применить к феодалу, своему врагу, чьим подданным был купец. Ни на море, ни на суше не было безопасности для людей этого рода занятий, так что торговцы по необходимости были авантюристами, и только жажда прибыли давала им смелость для того, чтобы продолжать столь опасную жизнь.