Михаил Ткачев - ЗАМКИ БЕЛАРУСИ

Вторая башня также была срублена в три бревна и находилась в хорошем состоянии. В третьей башне «на исподе» имелась «земная стрельница» для пушек. Характеристики ее в инвентаре нет. Ее, как и пятую «Михайловскую вежу», сделали наемные и браславские «дойлиды». В пятой башне размещалась «форта к реце Полоте». Шестая «Богородицкая вежа» возводилась жителями Великих Лук, Дубровлян, Себежа, Заволочья и Невеля. Поскольку в 1552 г. часть этой территории отошла к Русскому государству, то башню «заробили себежане и заволочане и вси волости Путницкой».

Седьмую башню, поначалу возводившуюся полоцкими мещанами и Великолуцкой волостью, достроили в 1552 г. полочане, поскольку Великие Луки отошли «у сторону неприятельскую», а король Жигимонт выделил мещанам на строительство «помочи… 10 коп грошей ».

Восьмая, воротная, башня, открывавшая дорогу из замка в Великий посад, находилась в плохом состоянии и требовала ремонта. Гора возле нее была «на узвозе з места вельми утоптана». Не работал подъемный мост и под ним не было ямы. В плохом состоянии находился и второй «узвоз» со стороны реки Двины. Для ремонта ворот полочане заготовили 25 коп бревен и брусьев. Эту браму и 15 городен вместе с Устенской брамой досматривали мещане.

Последняя «вежа Софийская», срубленная в 3 бревна, стояла на углу замка. Это был предмет забот полоцкого владыки и всего духовенства, кроме игуменьи.

Всего мещане досматривали в замке 4 башни и 40 городней. На них лежала обязанность строить и ремонтировать два моста и укрепления острога вокруг посадов Великого и Заполотского. На выезде из острогов стояли «остроговые брамы».

Ревизия 1552 г. раскрыла организационную основу обороны города, назвав десятки и десятников, сотни и сотников, а также «старосту дойлидского», который, судя по всему, ведал военно-строительным делом в городе, т. е. был фактически «валмистром».

Ворота замка охраняли драбы, содержавшиеся на доходы от «мыта Полоцкого». Брамы «острожные» по очереди сторожили сами мещане. Порядок несения охраны городских ворот и укреплений был определен королем Жигимонтом еще в 1529 г., издавшим особую «Уставу Полоцку». Согласно ей, «кликуны» дежурили ночью, «кликая» и трубя в особые трубы. Главная их задача сводилась к несению противопожарной службы.

Другая группа из 12 сторожей, согласно «Уставе» 1529 г., стояла у городских «ворот, коли купцы едуть». Здесь дежурили поочередно все люди — «господарские и князьские, и панские, и боярские, и всих духовных, и мещанские, и путные, которые и в месте Полоцком местца свои мають, вси посполу тую сторожу в замку в ночы у ворот мають стеречи чергами». К тому времени при замке сложилась и постоянная группа сторожей, получавших стабильную плату: «Тые сторожы за то на реце Двине на себе перевоз заведають и плату з людей господарских путных и тяглых и з людей шляхетских, духовных на себе мають».

Ревизия Полоцкого замка 1552 г. интересна тем, что содержит подробный перечень огнестрельного оружия, пороха, ядер, разной амуниции, которая хранилась в особом помещении — «королевской клети». Документ называет 10 бронзовых пушек «не вельми великих… на колах добрых окованных», «дело спижаное великое», два «дела спижаных» длиной две с половиной пяди и две пяди, «к дереву прикованное»; две железные пушки такого же калибра и устройства. Упоминаются пушка бронзовая «немалая», «мордеры спижаные Витолтовы тры, а один мордер четвертый железный, с которого можно стреляти». Имелось 5 «сарпан-тынов», 27 гаковниц старых, 50 новоприсланных от короля и две, полученных «от пушкара замкового з службы его пушкарское на замок даных». В цейхгаузе все еще хранилось 11 «киев старосвецких железных добрых» — ручного огнестрельного оружия XV в., железные, медные и каменные «хормы» для отливки ядер и пуль, запас пороху, серы, селитры, ядер и пуль каменных и оловянных, «шрот» и многое другое.

Среди восьми перечисленных полоцких замковых пушкарей только один был иностранцем. Старшим пушкарем был В. Миклашевич, получавший 10 коп грошей, 2 сукна — люнское и полтрышовое, державший за городом две «вольные корчмы — пивную и медовую», а под Великими Луками имел имение. За это В. Миклашевич ежегодно поставлял на замок Полоцкий «сто куль каменных».

Пушкарь Яков Занкович имел в городе дом, получал 12 коп грошей, 2 сукна, а за это ежегодно обязан был «на замок давати две гаковницы». Остальные пушкари — Антип Кондратович, Войтех Сулоцкий, Матвей Волк, Шимон Янович, Ян Смолыст получали от 6 до 10 коп грошей, обязательные два сукна и должны были «робить порох».

Суровые испытания выпали на долю Полоцка в годы Ливонской войны. В конце января 1563 г. громадное войско, ведомое самим Иваном Грозным, со 150— 200 пушками осадило город. Спасаясь от войны, под защиту его стен сошлась вся Полоцкая земля — крестьяне, шляхта, мещане. Осада с беспрестанным артиллерийским обстрелом, штурмами и пожарами, от которых только в Нижнем замке сгорело 3 тыс. дворов, создали в стане осажденных сложную обстановку. Ситуация усугублялась скоплением громадного количества гражданского населения. Разразившийся голод заставил крестьян Полоцкого повета, которые вместе с семьями и скарбом «сидели в остроге», сгоревшем дочиста, выйти и сдаться. Только в царский полк вышло более 11 тыс. человек. В другие воеводские полки и в татарские станы «вышло так много людей, что тем же не бе числа» — сообщает летопись. Защитники Верхнего замка и Заполотского посада предложение о сдаче отклонили.

Постоянные артиллерийские обстрелы превратились с 9 по 14 февраля в круглосуточные. От канонады земля дрожала даже в царской ставке, потому что ядра в стенобитных пушках весили по 20 и более пудов. Осажденные, у которых имелось 38 пушек, 300 тяжелых гаковниц и 600 долгих навальных рушниц, вели интенсивный огонь, сосредоточив его по царской ставке. По сообщению летописи, ядра защитников «падоша, яко дождь», что в конце концов заставило царя оставить «братскую пеколну» Борисоглебского монастыря в Бельчицах и перебраться в отдаленную церковь Георгия Великого.

В ночь на 15 февраля царь приказал подобраться к замковым стенам и зажечь их во многих местах. В результате этих действий выгорело 40 звеньев замковой стены, длиной в 300 саженей. Однако в бреши засело местное и польское ^рыцарство, храбро защищавшееся» — сообщает русская летопись. Их склонили к сдаче только после упорного боя, обещая жизнь, свободу и сохранение имущества.

После взятия Полоцка царскими войсками его укрепления привели в исправное состояние, и город снова стал играть роль крупнейшего замка на Западной Двине и торгового центра, соперничавшего в своей экономической мощи с самой столицей Вильно.